Книга Хроники Заводной Птицы - Харуки Мураками

– Не выходит? – снова, как попугай, повторил я за ним.

Чуть замявшись, человечек быстро облизал губы.

– Может, вы не в курсе. Ничего страшного. Но я не знаю: то ли она не может выходить, то ли не хочет. Вам, верно, хочется знать, но меня, пожалуйста, не спрашивайте. Я толком ничего не знаю. Хотя чего вам беспокоиться? Никто ее силком не держит. Это вам не в кино и не в книжке какой-нибудь. У нас такого не бывает.

Я аккуратно поставил пивную бутылку на пол.

– Ладно! Зачем вы сюда явились?

Усикава отбил ладонями барабанную дробь на коленях и решительно тряхнул головой.

– Ой, и правда! Я ж вам еще не сказал. Как это меня угораздило, надо же? Совсем забыл, пока представлялся. Есть у меня одна слабинка: наговорю всякой ерунды, а про главное – забуду. Поэтому у меня все время проколы. Ну, хоть поздно, но скажу: вообще-то я работаю на старшего брата Кумико-сан. Зовут меня Усикава… впрочем, я это уже говорил, и про Уси тоже… У господина Нобору Ватая я что-то вроде личного секретаря. Нет, не такой секретарь, как у депутатов. У них парни повыше классом работают, особая порода. Но ведь секретари тоже разные бывают, Окада-сан. Я из другой категории, из низов, так сказать. Предположим, на свете существуют домовые. Тогда я из тех, кто почумазей, кто забился куда-нибудь под ванну или в уголок шкафа. Но мне много не надо. Представьте: вылезет замухрышка вроде меня – что тогда будет со светлым образом Ватая-сэнсэя? Нет, на виду должен быть другой – стройный и чтоб лицо интеллигентное. А то заявится лысый коротышка: «Привет! Я личный секретарь господина Ватая». Все ж со смеху умрут. Так я говорю, Окада-сан?

Я молчал.

– Значит, я для сэнсэя обделываю разные делишки… ну, то, что другим видеть не положено… темные, так сказать. Всякое такое… неофициальное. Скрипач за сценой. Я в таких делах спец. Кумико-сан, к примеру. Хотя, Окада-сан, вы, бога ради, не подумайте, что приглядывать за ней мне в тягость. Ничего подобного. Жалко, если от моих слов у вас такое впечатление сложилось. На самом-то деле все совсем наоборот. Ведь у сэнсэя, кроме Кумико-сан, другой сестры нет. Он так ею дорожит! Поэтому это поручение – присматривать за ней – такая честь для меня…. Честное слово!.. Не посчитайте за наглость, Окада-сан, нельзя ли попросить бутылочку пива? От этих разговоров в горле пересохло. Я знаю где – сам возьму. Похозяйничал тут немного, пока вас дожидался, – слазил в холодильник.

Я кивнул. Усикава поднялся, сходил на кухню и достал из холодильника пиво. Вернувшись на диван, он с видимым удовольствием присосался к бутылке. Его крупный кадык двигался под кожей над узлом галстука как живой.

– Что может быть лучше под конец дня, чем бутылочка хорошенько охлажденного пива? А, Окада-сан? Кое-кому, есть такие – чересчур разборчивые, слишком холодное пиво не нравится. Вот уж никогда не соглашусь. Первая бутылка должна быть такая холодная, чтобы даже вкус как следует нельзя было разобрать. Вторую можно так сильно не охлаждать, но первая как лед должна быть, чтоб аж в висках ломило. Вот как я люблю.

Не отрываясь от подпорки, я глотнул пива из своей бутылки. Усикава, плотно сжав губы, оглядел комнату.

– Должен отметить, Окада-сан, у вас здесь чистенько, даже без жены. Браво! А я, стыдно сказать, совсем свой дом запустил. У меня там настоящий бардак. Помойка, свинарник. Ванна больше года не мыта. Забыл сказать: моя жена тоже от меня ушла. Пять лет назад. Так что я вам сочувствую, Окада-сан. Вернее… может, я не точно выразился… я вас понимаю. Не-е… у меня так, как у вас получилось. Жена сбежала, а по-другому и быть не могло. Муж я никудышный оказался, хуже не придумаешь. Значит, и нечего жаловаться. Наоборот, шляпу надо перед ней снять за то, что столько лет меня терпела. Если бы вы знали, какой я отвратительный муж. Шлея под хвост попадала – бил ее часто. Никого другого пальцем не могу тронуть, а ее поколачивал. Каков подлец, а? Блошиная душонка! На людях я тише воды, ниже травы, меня можно и Быком называть, и как угодно. Все проглочу. А стоило домой прийти – сразу вымещал зло на жене, бил. Хе-хе-хе! Кошмар! И главное – понимал ведь, что делаю, а остановиться не мог. Это прямо болезнь какая-то. Так избивал, что жену потом узнать было нельзя. И не просто бил – колотил о стену, ногами пинал, обливал горячим чаем, бросал в нее что под руку попадется. Чего только не творил! Стоило детям за мать заступиться – и им доставалось. Малышам – семь, восемь лет им тогда было. Не жалел, бил со всей силы. Будто дьявол в меня вселился. И хотел остановиться, и не мог. Потерял контроль над собой. Думал: «Ну все! Хватит!» И не знал, как остановиться. Вот ведь как! И вот пять лет назад – дочери тогда пять исполнилось – я ей руку сломал. Жена больше терпеть не стала, забрала детей и ушла. С тех пор я их ни разу не видел. И ничего не слышал о них. Что поделаешь? Сам во всем виноват.

Я промолчал. Откуда-то вылез кот и игриво мяукнул.

– Наговорил вам всякой ерунды. Прошу прощения. Вы хотите знать, зачем я сюда явился. Есть одно дело. Конечно, я не за тем пришел, чтобы болтать о пустяках, Окада-сан. Я здесь по поручению сэнсэя, то есть господина Ватая. Он просил переговорить с вами. Послушайте, что я должен вам передать.

Во-первых, Ватая-сэнсэй не против, если вы с Кумико попробуете еще раз пересмотреть ваши отношения. Другими словами: помиритесь – он возражать не будет. Сейчас у Кумико-сан такого желания нет, так что сразу это не получится, но уж коли вы, Окада-сан, разводиться не желаете и собираетесь ждать неизвестно сколько – на здоровье. На разводе Ватая-сэнсэй больше не настаивает. Так что захотите связаться с Кумико-сан – пожалуйте, через меня. Короче, дипломатические отношения восстанавливаются, конфронтации из-за всяких пустяков – конец. Это – первое. Как вам, Окада-сан?

Я опустился на пол, погладил кота по голове, но ничего не сказал. Усикава посмотрел на меня и на кота и снова заговорил:

– Конечно, конечно! Вы ничего не можете сказать, пока до конца не выслушаете. Как там дальше будет? Правда? Хорошо, расскажу до конца. Значит, второе дело такое. Мудреная история, однако. Тут в одном журнале статью напечатали. «Дом с повешенными» называется. Не читали? Очень интересная статейка. Хорошо написано. «Проклятое место в шикарном жилом квартале в Сэтагая. Долгие годы здесь не своей смертью умирают люди. Кто тот таинственный человек, который купил недавно этот участок? Что происходит за высоким забором? Сколько загадок!..»

Прочитал Ватая-сэнсэй эту статью, и ему пришло в голову: а ведь дом этот, пруклятый, рядышком с вашим стоит, Окада-сан. И появилась у него мысль: а нет ли какой-нибудь связи между этим домом и вами. Он попробовал разобраться, в чем тут дело… вернее, на самом-то деле во всем разбирался ваш покорный слуга, недостойный Усикава, на своих маленьких ножках. Разбирался-разбирался – и вот результат: как и ожидалось, выяснилось, что вы, Окада-сан, каждый день ходите к тому самому дому, по дорожке, в обход. Похоже, вы и впрямь глубоко увязли в том, что там происходит. Какая же проницательность у сэнсэя! Просто поразительно!

Пока об этом всего одна статейка появилась, без продолжения. Но кто гарантию даст, что из этого целую историю не раздуют? Уж больно интересно! Сказать по правде, все это Ватая-сэнсэя слегка беспокоит. Представьте: имя его зятя всплывает вдруг в связи с таким делом. Это же скандал! Господин Ватая – человек влиятельный, а тут журналисты набегут. У вас с сэнсэем отношения сложные – Кумико-сан и прочее… тут такое раззвонят! А ведь у каждого за душой есть что-то такое… ну, не для публики. Особенно, когда касается личного. Сейчас у Ватая-сэнсэй важный момент в политической карьере. Ему очень нужно проскочить этот мостик, поэтому лучше подстраховаться. Давайте заключим маленькую сделку. Вы рвете все отношения с этим «домом с повешенными», и Ватая-сэнсэй готов серьезно подумать, как вам помириться с Кумико-сан. Ну как? Уловили, что к чему?