Книга Мертвое море - Тим Каррэн

Труп рассыпался, словно вампир при солнечном свете. Хлопья пыли отслаивались от него, частицы обращались в порошок и медленно осыпались на палубу песочным дождем. Одна рука отвалилась и разбилась об пол, словно была сделана из очень сухой глины. Возможно, из-за резкого погружения в атмосферу этого мира после многовекового нахождения в другой.

Фабрини продолжал распадаться, пока не стал похож на груду мусора, вываленного из пылесоса. Менхаус едва держался на ватных ногах. Он оцепенел, ссутулившись, побитый и сломленный, с глазами, полными боли.

— Вот и конец Фабрини, — сказал Сакс.

От этих слов Менхаус словно обрел новые силы. Он выпрямился, в его глазах вспыхнуло что-то похожее на звериную ярость. Сначала погиб Кук, затем Поллард, а теперь и Фабрини. Менхаус двинулся на Сакса. Подойдя вплотную, он ударил его в лицо. Сакс едва устоял — изо рта красной змейкой по подбородку скользнула кровь.

— Ты! — воскликнул Менхаус. — Ты знал, что произойдет нечто подобное. Ты хотел этого!

Сакс кивнул. Злобная раненая тварь.

Они с Менхаусом сцепились, пинаясь и царапаясь. Джордж и Кушинг разняли их лишь общими усилиями. Джорджу понадобилось три удара, чтобы свалить Сакса с ног, а Кушингу пришлось толкнуть Менхауса на пол.

— Ты труп! — прорычал Сакс, сплевывая кровь. — Ты труп, гребаный педик! Я тебя прикончу! Богом клянусь, я тебя прикончу!

Трудно сказать, кому конкретно были адресованы эти угрозы: Джорджу или Менхаусу. Элизабет покачала головой, испытав не удивление даже, а разочарование.

— Уходим, — сказала она. — С меня довольно.

Предложение было крайне разумным, вот только Менхаус еще не закончил. Он поднялся на ноги с пистолетом, который вывалился из кармана Джорджа во время потасовки, наизготовку и прицелился в Сакса. Джордж и Кушинг отошли в сторону.

— И что ты собираешься делать с этой штукой, сосунок? — спросил Сакс.

Менхаус продемонстрировал: взвел курок и выстрелил бригадиру в живот.

Сакс ахнул, на грязной рубашке расцвел кровавый цветок, красные струйки побежали между пальцами, сжимающими рану. Он отшатнулся, едва не упав, и поковылял к двери. Они услышали, как Сакс поднимается по трапу, ругаясь и тяжело дыша.

Джордж влепил Менхаусу пощечину, и тот выронил пистолет.

— Он заслужил, — пробормотал Менхаус. — Этот ублюдок давно напрашивался.

И Джордж, чувствуя охватившее тело оцепенение, мысленно с ним согласился.

22

Сакса нигде не было.

Они искали больше часа, прочесали все судно. И хотя мысли их были мрачны, как грозовые тучи, покинув помещение с останками Полларда и Фабрини, они почувствовали себя лучше. Поиски Сакса помогли немного отвлечься.

Наконец они сдались.

Элизабет прочла короткую молитву над останками Полларда и Фабрини. Остальные стояли и, склонив головы, вспоминали все смешное и грустное, что им довелось вместе пережить. Гравитация тянула их вниз, и им приходилось стараться изо всех сил, чтобы не упасть на колени.

— Ладно, — наконец сказал Джордж. — Давайте убираться отсюда.

Они пробирались к яхте сквозь плотную завесу тумана, мимо остовов мертвых кораблей, застрявших в водорослях. По очереди работая веслами, они мало говорили и много думали.

Сделав перерыв и закурив дрожащими пальцами сигарету, Джордж поделился с Кушингом своими мыслями по поводу произошедшего с Фабрини, заметил, что тот находился в неизвестном месте один, возможно тысячи лет, а его разум не разрушился, а временно отключился, законсервировался, будто в банке со спиртом.

— Да, — произнес Кушинг. — Я думал об этом. Время… по ту сторону оно не такое, как здесь.

— Где же он был?

Кушинг покачал головой.

— В пятом измерении? В шестом? Десятом? Черт, кто его знает, но то место настолько чуждо нам, что я не хочу даже думать об этом.

Джордж уставился на механизм пришельца, стоящий у ног Кушинга, — тот взял его с собой, несмотря на протесты Элизабет. Даже сейчас она с опаской поглядывала на устройство, словно это был пресловутый ящик Пандоры, с которого в любой момент могла слететь крышка.

Джордж затянулся сигаретой и выпустил дым из ноздрей.

— Тот пришелец… марсианин… кто бы ни был тот урод…

— Сомневаюсь, что это был марсианин, — сказал Кушинг, тщетно пытаясь выдавить смешок.

— Ты знаешь, что я имею в виду, умник. То… существо. Думаешь, оно могло бы нам помочь? Я имею в виду, действительно помочь нам, если бы мы нашли с ним общий язык?

Кушинг кивнул:

— Несомненно. Ты хоть понимаешь, каким сверхразумом оно могло обладать? Какие тайны могла знать эта раса? Да, Джордж, если бы оно захотело, оно бы отрегулировало эту волшебную коробку и отправило нас прямиком в Диснейленд. — Он вздохнул. — Надо признать, вид у него был не совсем дружелюбный. Ты видел, как оно на нас смотрело, чувствовал, как оно заглядывало в тебя. Я видел, что оно это делает, поэтому взялся за топор. Руки, наверное, долго заживать будут.

— Я у тебя в долгу, — искренне сказал Джордж.

— На что это было похоже? Когда оно заглядывало в тебя?

— Честно, не знаю. Как будто из меня высасывали мозг. И еще я ощущал себя очень маленьким и беспомощным. Больше ничего не помню.

— Ладно, не важно. Эта тварь была…

— Она была злой, — сказала Элизабет тоном, не терпящим возражений. — Это и так понятно. Может, это и высшая форма жизни, как вы говорите, но холодная и дьявольская. Она смотрела на нас, как ученые смотрят на мышей в клетке… словно на игрушки.

— Вы правы, — произнес Кушинг. — Как обычно, вы абсолютно правы.

Джордж тоже мысленно с ней согласился. Было зло в человеческом понимании, но существовало еще и другое, космическое зло, настолько враждебное и опустошающее, что человеческий разум воспринимал его как нечто сверхъестественное. Таким и был этот пришелец. Зло в квадрате. Зло в четвертой степени. Испытав от этих мыслей замешательство и даже какое-то странное раскрепощение, Джордж вдруг стал делать то, чем не занимался с детства: он стал молиться. Да, мысленно он молился всему, что могло его услышать, в надежде получить хоть какой-нибудь божественный отклик и защиту. Джордж редко обращался к религии, но теперь она была ему необходима, он нуждался в направляющей руке, которая вывела бы его из этого ада. Он подумал, что без Бога, высшего разума, человеческий род и все остальные расы тупых бедолаг во Вселенной оказались бы в большой заднице, потому что твари вроде этого пришельца с легкостью бы их уничтожили. Без творца, без божественного защитника человечество было бы кучкой прямоходящих разумных обезьян, роящихся в грязи в поисках откровения и пытающихся понять смысл того, что изначально не имело смысла.