Книга Моя тетушка - ведьма - Диана Уинн Джонс

Зачем тетушке Марии понадобилась мама, ума не приложу. Когда приблизился час икс, явились Элейн с мужем и притащили пресловутое кресло-каталку. Мистер Элейн — которого зовут Ларри — ниже Элейн ростом, и я, кажется, видела его в веренице зомби, приехавших на поезде. В общем, он бледный, изможденный, зомбиподобный — и делает все, что скажет Элейн. Они вдвоем разложили широкое сверкающее кресло в кухне и водрузили в него тетушку Марию. Крису пришлось пойти просмеяться. Он говорит, тетушка Мария была вылитая папесса.

Когда настал час икс минус один, тетушка Мария заставила маму облачить ее в огромное бордовое пальто, вокруг ворота у которого пришита дохлая лиса. Голова у лисы совсем как настоящая, с красными стеклянными глазами, и она испортила мне весь ужин (тетушка Мария поужинала перед уходом на тот случай, если они вернутся очень поздно). И еще тетушка Мария надела шляпку — высокую, узкую, с бордовыми перьями. Восседала в кресле-каталке, будто на троне. И отрывисто отдавала приказы:

— Бетти, мой зонтик, не забудьте мои перчатки. Ларри, помните про коврик в передней. Осторожно, ступеньки.

А Элейн всегда отвечала вместо Ларри:

— Не беспокойтесь. Зонтик у Ларри в руке. Ларри может спуститься по ступенькам с завязанными глазами.

Сам Ларри ни разу ничего и не сказал. Только глядел на нас с Крисом, как будто мы ему не нравимся. Потом они с мамой и Элейн спустили тетушку Марию по крыльцу — бум, бум, бум — и покатили по улице, словно королеву с небольшой свитой.

Собрание было по поводу кренберийского приюта. Оказалось, дом, где мы видели миссис Ктототам и клонов, — это кренберийский приют. Вот скучища. Теперь весь день показался ужасно скучным — ведь дети всего-навсего сироты, а не экспериментальные клоны. Мама говорит, собрание тоже было очень скучное. Я только что спросила у нее, как все прошло, и она ответила:

— Не знаю, лапонька. Я почти все проспала — но, по-моему, они там голосовали, делать пристройку к приюту или нет. Помнится, один унылый старикан по имени Натаниэль Фелпс был категорически против. Нудил, нудил, а потом тетушка Мария вдруг как стукнет по полу зонтиком да как заорет — конечно, мы выстроим для бедных сироток новую игровую комнату! Похоже, это все и решило.

По-моему, тетушка Мария — тайная королева Кренбери, не то чтобы «некоронованная королева», а скорее «шляпоносная». Хорошо, что я не сирота в здешнем приюте.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Серого кота мы теперь прикармливаем. Из-за этого произошли поразительные события, и еще мы познакомились с мисс Фелпс — той самой, которая что-то «сказала». Крис говорит, призрак является каждую ночь. Но все по порядку.

Сначала — призрак. Я спрашиваю про него Криса каждое утро. Крис смеется и отвечает:

— Бедный старина Абель Сильвер! Я к нему уже привык.

Вчера я спросила, почему Крис не хочет спать на диване внизу. У него усталый вид. Представляю себе, как бы я себя чувствовала, если бы меня каждую ночь будил призрак. Но Крис говорит, призрак ему нравится.

— Роется на полках, и все. Он же не делает мне ничего плохого!

После этого на подоконнике снова возник тот кот. Пришел, прижал к стеклу дурацкую плоскую морду и отчаянно замяукал. Крис сказал, вылитый пекинес.

Тетушка Мария стучала в пол наверху и орала, что ей поджарили неправильный тост, а мама летела по комнате к лестнице, чтобы разобраться. Однако, увидев кота, она остановилась.

— Бедняжка! — сказала она. — Нет, Крис, не пекинес. Что-то он мне напоминает… кого-то… эта морда… — Тут наверху снова застучали и заорали. Мама крикнула: «Иду-иду!» — и как раз выходила из комнаты, когда Крис изобразил тетушку Марию.

— Этот кот охотится на моих пти-и-чек! — заорал он. Подпрыгнул и замахал на кота руками — ну точно тетушка Мария.

Кот уставился на него. Было видно, что он ужасно обиделся. А потом убежал.

Мы с мамой хором сказали:

— Вот зачем было это делать, а?!

Пока я жарила еще тосты для тетушки Марии, Крис попросил прощения и сказал, что почему-то не мог удержаться. И что кот сам напросился. Я-то Криса понимаю. Но мама ужасно возмутилась. После этого мы одели тетушку Марию — а на это теперь уходит уйма времени, поскольку мама пытается заставить тетушку Марию сделать хоть что-нибудь самостоятельно. Она говорит:

— Тетушка, ну перестаньте, какой артрит! Попробуйте застегнуть крючки.

Тетушка Мария притворяется, будто возится с крючками, а потом говорит тихим сокрушенным тоном:

— Я старая женщина.

Мама говорит:

— Да, но вы великолепно сохранились для своих лет! — своим нарочитым бодрым голосом.

Тетушка Мария сияет:

— Спасибо, дорогая! Очень мило с вашей стороны. Вы необычайно преданная сиделка!

В результате не кому-нибудь, а мне приходится застегивать крючки или еще что-нибудь, иначе она до вечера не оденется.

День был ясный. Солнце косо светило через сад, и от него среди коричневого для разнообразия появилось зеленое. Мама поставила радио на стол возле перевязанного шнурами диванчика тетушки Марии, твердой рукой положила ей на колени «Телеграф» и сообщила, что все мы пойдем поработать в саду и будем очень заняты.

Тут тетушка Мария, конечно, сказала: «Дорогая, мне совсем не с кем поговорить!», а Крис, конечно, пробурчал: «Да, всего только с тринадцатью миссис Ктототам!», но мама их растащила и выпихнула нас в сад. Я уже было подумала, что дело двинулось с мертвой точки и маме надоело приносить себя в жертву. Но мама никогда не врет. Она мигом заставила нас с Крисом вешать белье, будто рабов на галерах, — всю одежду, которую мы с Крисом испачкали в темноте, и целую веревку мешковатых небесно-голубых панталон тетушки Марии, которые Крис прозвал «багдады». Пока мы этим занимались, мама сказала:

— Пойду поищу того кота. Он далеко не уходит.

И нашла. Она тихонько окликнула нас от сарая на заднем дворе, за крыжовником. Мы с Крисом в это время танцевали арабский танец с тазиком и парой багдадов. Когда мы подошли к маме, Крис так и не снял багдады с головы. Он увидел крыжовниковые кусты и сказал:

— Вот из чего клонируют сирот!

Призрак на пару с тетушкой Марией плохо влияют на Криса. Он совершенно не в себе, пока не уходит в город.

— Тсс! — сказала мама и выпрямилась с пушистым котом в руках. — Крис, хватит корчить из себя придурка! Бедное животное совсем оголодало. У нее под пухом одни кожа да кости!

— Это она? — спросила я.

— Да, это девочка, — ответила мама и перевернула кошку, чтобы показать нам.

Не кошка, а размазня. Делай с ней что хочешь. Она лежала пузом кверху у мамы в руках, поджав передние лапы и урча, словно грузовик. Ее все на свете устраивает, кроме тетушки Марии и Элейн. Элейн в этот момент как раз высунула голову над садовой оградой. Кошка вывернулась из маминых рук и укрылась под крыжовником. Элейн ее не заметила. Она поглядела на Криса с головой, обмотанной парой багдадов, и засмеялась своим смехом, в этот раз особенно похожим на бой часов.