Книга Моя тетушка - ведьма - Диана Уинн Джонс

— Это секретный эксперимент по созданию клонов, которые не похожи друг на друга, — нашелся Крис. — Ученые добились, чтобы тела у них были разные, а разум один на всех. Сама же видишь.

Эта шутка была из тех, которые на самом деле вовсе и не шутки. Зря он так сказал. Вряд ли дети нас слышали, все-таки мы стояли далеко, но, когда Крис говорил, позади меня из кустов кто-то появился, и я уверена, что он все слышал. К счастью, в этот момент в сад вышла женщина, похожая на медсестру.

— Идемте, дети! — крикнула она. — Уже темнеет и холодает. Все в дом!

Женщина была одной из миссис Ктототам. Когда дети послушно потянулись к ней, я вспомнила, кто это: Филлис Форбс. Хотела сказать Крису, но сначала оглянулась на человека из кустов — мне было неловко, что он тут стоит. Тот куда-то пропал. Поэтому я посмотрела на Криса — лицо у него было белое, изумленное, растерянное и таращилось на меня.

— Ну у тебя и лицо — словно призрака увидел! — сказала я.

— А я и увидел, — отозвался Крис. — Призрака из моей комнаты. Он стоял у тебя за спиной секунду назад.

Тут я бросилась бежать. Не могла заставить себя остановиться. Проломилась через кусты до самого подножия бугорка, помчалась в поле, потом — в другое поле. Помню, как тренькнула колючая проволока, как я вся исцарапалась об изгородь, как на меня из сумерек вдруг уставился неведомый огромный Черно-белый зверь. Думаю, это была корова. Я дико метнулась в сторону, чтобы обогнуть ее, и бросилась дальше. Хотела завизжать, но от ужаса могла только тоненько скулить.

Через некоторое время я услышала, как рядом несется Крис и кричит:

— Мидж, остынь! Погоди! Он же на самом деле совсем не страшный!

Я хотела заорать на него в ответ: «Сам-то небось тоже перепугался!» — но по-прежнему была способна только мяукать по-дурацки.

— Ы! Ы! Ы! — сказала я Крису и помчалась дальше.

Я бежала сама не знаю куда, а Крис гнался за мной и кричал, чтобы я остановилась. Темнело. По-моему, я некоторое время бежала по огородам на задворках Кренбери, потому что там было холодно и ухабисто и я все время спотыкалась о какие-то большие влажные шары, которые делали «хряп» и остро пахли капустой. Ноги у меня тяжелели, словно в страшном сне. Я видела, как сбоку мерцают огни города, а впереди ровно светит оранжевый фонарь, и я рысила к оранжевому фонарю, топая тяжелыми ножищами, грудь у меня ныла, и я скулила — «Ы! Ы! Ы!» — пока Крис не догнал меня, а я внезапно не выбилась из сил.

— Ну ты даешь! — протянул он.

Ему было противно.

Мы стояли возле сетчатого забора у самой автостоянки около вокзала, вся сетка была в росе, и роса мерцала на всех машинах в оранжевом свете. К вокзалу как раз подъезжал, грохоча, поезд. У меня кололо в боку, я еле дышала. Подняла к свету сначала одну ногу, потом другую. Обе стали великанские от налипшей земли и пахли капустой. Мы посмотрели на них — и захохотали. Крис прислонился к забору и стонал от смеха. Я икала и пыхтела, на глаза у меня навернулись слезы.

— Это на самом деле был не призрак, — проговорила я, когда обрела дар речи. — Да?

— Я специально так сказал, чтобы тебя напугать, — сказал Крис. — Впечатляющий получился результат. Соскреби грязь, хотя бы немного. Тетушка Мария всем растрезвонит, что мы утонули, а Элейн устроит маме жуткий разнос за то, что милая тетушка так переволновалась.

Теперь, когда я это пишу, то понимаю: Крис соврал, чтобы мне полегчало. Тогда я этого не понимала, и мне не полегчало. Стоя на одной ноге, я по очереди сняла туфли и оттерла их о сетчатую ограду. Крис тоже оттер ботинки, хотя он запачкался гораздо меньше меня. Смотрел, куда наступает.

Пока мы этим занимались, поезд остановился, и из здания вокзала показались первые пассажиры. Они цепочкой проходили мимо забора под фонарем. На нас они не смотрели. А смотрели они прямо перед собой и шагали одинаково деловито — одинаково унылые и усталые.

— Толпа в час пик, — сказал Крис. — Странно, что тут тоже так бывает. Интересно, куда они все ездят на работу.

— Прямо зомби, — сказала я.

Почти все они были мужчины, почти все — в деловых костюмах. Примерно половина из них строем двинулась в ворота на дальнем конце стоянки. Было слышно, как они шагают — «топ-шлеп, топ-шлеп, топ-шлеп» — по дороге в Кренбери. Другая половина — также ничего кругом не замечая — разошлась по машинам на стоянке. Кругом в одну секунду стало тесно от проезжающих огней и шумно от гудков.

— Зомби, усталые после работы, — сказала я.

— Мужья миссис Ктототам, — сказал Крис. — Миссис Ктототам высосали у них души, а потом отправили в виде зомби зарабатывать деньги.

— А мистеры Ктототамы ничего и не заметили, — подхватила я. — Они уже сто лет как зомби, и никто ни о чем не подозревает.

К этому времени со стоянки уже выехали все машины; «хрусть, хрусть» — проезжали они мимо нас по щебенке, вспыхивая нам в лицо фарами. Одна машина, другая… Меня это загипнотизировало, пока очередная прохрустевшая мимо машина не оказалась синей, с одной фарой тусклее другой и вмятинами в знакомых местах.

— Эй! — закричала я. Вцепилась в забор — даже руки заболели. — Крис, это была…

— Нет, не была, — отрезал Крис. Он тоже вцепился в забор. — Номер не тот. Я тоже сначала решил, что это наша машина, но это не она, Мидж. Честно.

Когда речь идет о цифрах, Крису можно верить. Он всегда оказывается прав.

— Похожа на нашу — просто жуть, — прошептала я.

— Ага, прямо дрожь пробирает, — согласился Крис. — Я даже подумал, неужели ее высушили и починили дверь и кому-то продали — на секунду подумал, пока не поглядел на номер.

К этому времени все машины уже уехали, носильщик в огромных сапогах шаркал перед вокзалом — судя по всему, запирал его на ночь. Мы перелезли через забор и нога за ногу вышли через ворота стоянки.

— Давай маме ничего не скажем, — предложила я.

— Не скажем, конечно, — кивнул Крис. — Про клонов и зомби — сколько угодно, а про машину — нет.

В конце концов мы не рассказали маме почти ничего. Нам крепко досталось: обоим — за то, что явились так поздно, а мне — за измазанную одежду. Тетушку Марию моя одежда вывела из себя.

— Как неосмотрительно, дорогая. Я же не могу взять тебя на собрание в таком виде.

— Я думал, это ваше собрание было днем, — сказал Крис.

Мама на него зашикала. Ее трясло. Миссис Ктототам проторчали тут весь день, устроили свой Кружок Целительниц, жрали торт, будто голодные волчицы, а потом тетушка Мария провозгласила, что в Зале собраний Кренбери в семь тридцать будет собрание и она туда пойдет. Вот почему я смогла написать такой большой кусок автобиографии. Я впала в немилость и была оставлена дома, поскольку порвала свою единственную юбку и вся перемазалась в грязи. Быть в немилости мне нравится. Еще есть немножко торта. Тетушка Мария применила ко мне свой негромкий скорбный тон, а потом сказала Крису, что вместо меня должен пойти он. Мама один-единственный раз поглядела Крису в лицо — и опять принесла себя в жертву: сказала, что пойдет с тетушкой Марией.