Книга Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

— Ну а страховка?

— Страховая компания считает, что авария произошла по еевине.

— Ну и еще — она немного помешана на мужчинах!

— Мягко говоря!

— Все это очень плохо, — сказал я. — Она сможет вылечитьсятолько в том случае, если сократит расходы.

— Возможно… Но я никак не могу понять, что ей нужно. Простоне могу понять… нет, я могу, конечно…

Я понимаю и сочувствую, но я не могу…

— Простить? — спросил я.

— Кого это я должна прощать?

— Ну, предположим, вы перестанете оправдывать себя всобственных глазах и начнете излагать факты.

— Мои родители погибли при кораблекрушении, когда мне былотри года. Тетя Амелия взяла меня на воспитание. А своих родителей я даже непомню. Помню только тетю Амелию, все ее достоинства, а их много, и всенедостатки.

— Продолжайте, — сказал я.

— Тетя Амелия была очень, очень красива, — продолжала она. —Она вышла замуж за дядю Дэйва из жалости и вскоре разочаровалась. Разводов онане признавала. Через несколько лет она узнала, что человек, за которого онавышла замуж, неизлечимо болен. С тех пор она старалась изо всех сил сохранитьмолодость в надежде начать все заново, когда дядя Дэйв умрет.

— Ее можно понять, — сказал я.

— Потом дядя Дэйв умер, и она встретила дядю Фреда. К этомувремени, мне кажется, она уже стала практичной и расчетливой. Мои первыедетские воспоминания связаны с такой сценой: тетушка стоит перед зеркалами,внимательно изучая себя со всех сторон…

Меня она оставила на попечении няньки, а потом отдала вчастную школу. Теперь вы видите, что произошло, мистер Лэм. Все эти годытетушка ждала смерти своего мужа и старалась сохранить молодость. За это времяона привыкла думать исключительно о себе и своей внешности. Это имело для неепервостепенную важность. Если бы только ее можно было избавить от этого, онабыла бы прекрасной женщиной, остроумной, мудрой и… эгоистичной.

— Она была ранена?

— Да, в автомобильной аварии. Так, легкие ушибы, но онастарается не забывать о них. И довольно часто устраивает себе рецидивы болезни,усаживаясь всякий раз в кресло-каталку.

— Ну а кто ее катает?

— Сюзи Ирвин, горничная, домоправительница, компаньонка,повариха и шофер.

— Еще какие-нибудь слуги в доме есть?

— Нет.

— Ваша тетушка скупа?

— Не только скупая, но и скрытная.

— Богата?

— Я вам уже говорила, этого никто не знает. Она получилакакое-то наследство. Вкладывала деньги в какие-то предприятия. Она производитвпечатление человека, у которого всегда есть деньги, но она не любит ихтратить. И если вы хотите рассердить ее, задайте ей один вопрос, всегоодин-единственный вопрос — о ее финансовых делах.

— Расскажите мне об аварии.

— А, это был самый банальный случай, каких тысячи наперекрестках дорог. Знаете, это когда каждая сторона обвиняет другую.

— Дело улажено?

— Тетушка кипела от злости, потому что страховая компаниярешила, что виновата она, и возместила ущерб владельцу другой машины. У негобыли три свидетеля. А тетушка ехала одна. Она была разъярена и расторгладоговор со страховой компанией из-за этого решения.

— И до сих пор не восстановила?

— Нет, она клянется, что отныне сама будет себя страховать.Она считает, что следовало бы предъявить другой стороне иск о возмещении ущербаи заставить их заплатить. Вполне вероятно, что она права. Ведь тетушка оченьосторожная и наблюдательная особа, реакция у нее быстрая. Но, как я ужесказала, у другой стороны было три свидетеля. Возможно, что они заучили своипоказания прямо с магнитофонной записи, судя по тому, как они излагали своюверсию.

— Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл, —сказал я.

— Обычно меня называют мисс.

— Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.

— Какой вы прыткий, мистер Лэм!

— Не такой уж и прыткий, — сказал я. — Просто считаю, что унас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесемполную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умереннуюплату. Вы…

— Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умереннуюсумму.

— Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда истоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход илиалименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и,наверно, вы свободны, как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У васнебольшой доход.

Ее глаза сверкали гневом.

— Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то,чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двестидолларов не легко достаются.

— А мне достались легко, — вспыхнула она.

Я кивнул и продолжал:

— Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметьдовольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станетеже вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходитна задних лапках перед вашей тетушкой.

— Я уже сказала вам, что он пытается продать ей что-то.

— Берта Кул беседовала с вами довольно долго. За времябеседы она взвинтила цену до двухсот долларов, а вы не пытались торговаться…

— А что, я должна была торговаться?

— Некоторые торгуются.

— Ну и что из этого получается?

— Ничего хорошего. Но я говорю сейчас не о Берте, я говорю овас. Короче говоря, у вас были какие-то причины, о которых вы мне не сказали.

Она вскочила со стула и сказала сердито:

— Пожалуйста, займитесь делом, за которое вам платят, вместотого, чтобы околачиваться здесь и еще оскорблять меня.

— Я и занимаюсь делом: пытаюсь получить информацию у вас,чтобы вам же и помочь.

— Поверьте мне, мистер Лэм, — сказала она язвительно, — еслибы я знала ответы, то не стала бы платить двести долларов за то, чтобы получитьих у вашей глубокоуважаемой Берты Кул. Более того, передавая чек вашей алчнойпартнерше, я была уверена, что плачу за информацию, которую ваша контораобязалась добыть для меня, а вместо этого… вы все утро околачиваетесь в моейквартире и еще пристаете ко мне.

— Я к вам не пристаю.