Книга Отшельник - Томас Рюдаль

Они ехали молча; машина проехала маленький перекресток с круговым движением возле «Оазиса». Погоня – азартная игра. Возможно, Паскуаль вообще поехал другой дорогой. Но Эрхард убедил себя, что Паскуаль едет по шоссе к большому перекрестку. Еще оставалась крохотная надежда на то, что его удастся остановить. Только он еще не знал как.

– Говорит семнадцатый. Несколько машин объезжают препятствие. Двадцать восьмой, как выглядит твоя «ситуация С»?

Пондюэль покосился на Эрхарда и нажал кнопку передачи, чтобы Эрхард говорил.

– Синий «сеат», продуктовый фургон. Арендованный.

В рации треск помех.

– Говорит семнадцатый. Он только что проехал мимо.

Эрхард чертыхнулся, не отпуская кнопку.

– Йоргенсен, ты, что ли? – удивился Себастьяно.

– Да, я.

Эрхард не сводил взгляда с Пондюэля; тот раздраженно поднял брови. Вот наконец-то и тот самый перекресток с круговым движением; когда они въезжали на круг, Эрхард увидел фургон в нескольких сотнях метров впереди, на FV-1. Не в силах говорить, он просто ткнул в него пальцем.

– Это он? – спросил Пондюэль. Такси заехало левыми колесами на тротуар. Пондюэль выкрутил руль, помчался прямо, подрезав машину, которая приближалась справа, и вылетел на FV-101. Фургон на три корпуса впереди. – Что делаем?

– Езжай вперед. Но не веди себя агрессивно. Лучше всего, если он нас не заметит.

Фургон и другие машины впереди шли приблизительно на ста километрах в час; все замедлили ход, проезжая Хеафонд. Тяжело вздохнув, как будто все происходящее ему смертельно надоело, Пондюэль выключил рацию.

– До какого места мы едем? Я должен вернуться к девяти тридцати.

– Еще немного, – успокоил его Эрхард, хотя сам ничего не знал наверняка. Паскуаль сказал «на том месте». Не «на юге», не «на севере». «На том месте». Скорее всего, в какой-нибудь глуши. Паскуаль не повторил адрес вслух и не спросил, во сколько они встречаются. Значит, «на том месте» он уже бывал раньше. Но где оно?

Эрхард снял бейсболку и вытер пот с головы. Заметив его новую «прическу», Пондюэль с любопытством покосился на него, но благоразумно промолчал.

Южнее Корралехо и восточнее Маханичо на острове большая равнина, которую можно назвать пересеченной местностью. Ее всю делят на прямоугольники разного размера дурацкие каменные ограды местных фермеров. Кажется, что видно, как ветер гуляет над серыми, бледными камнями и на высохших участках земли, а потом набирает скорость, прежде чем взлететь на гору Колорада в нескольких милях к западу, где берег немного приподнят – как край одеяла, под которым кто-то согнул колено.

На следующем перекрестке фургон повернул направо, на «Каппеланию», а следующие за ней машины поехали прямо. Эрхард уже собирался попросить Пондюэля ехать за фургоном на расстоянии, но Пондюэль считал его мысли: он убрал ногу с педали газа. «Лексус» слегка занесло. Притормозив, Пондюэль помедлил. Наконец до фургона снова несколько сотен метров. «Каппелания» – сравнительно новый жилой комплекс с пальмами, фонтанчиками и бассейном. Эрхард предполагал, что фургон остановится перед одним из домов, но Хуан Паскуаль свернул на проселочную дорогу и выехал из «Каппелании». Пондюэль остановился; они молча смотрели, как синий фургон движется в сторону горы Колорада.

– Думаешь, он нас засек? По-твоему, он пытается от нас оторваться? – Пондюэль смотрел на Эрхарда в ожидании объяснений, но Эрхард ничего не мог придумать. Надо ехать за фургоном.

– Подожди немного. Посмотрим, что он сделает.

Проселочная дорога вилась по пустырям и поднималась вверх, в гору. Фургон почти скрылся из вида, но Эрхард еще видел его синюю крышу, которая взлетала все выше и выше, как ковер-самолет.

– Он едет к перевалу. Нам надо за ним, – сказал Эрхард.

Пондюэль посмотрел на часы и свернул на проселочную дорогу.

Глава 76

Впереди клубилось облако пыли. Фургона нигде не было видно. Кармино-Кальдерас – узкая, неприятная дорога, проложенная для ленивых туристов. Она спиралью поднималась на самый высокий вулкан, гору Колорада, и вела еще дальше, к вулканам Кальдерон-Ондо и Лахарес. Пондюэль ворчал, что камни попортят его ненаглядный «лексус», затем включил дворники и пустил струю стеклоомывателя, пытаясь очистить лобовое стекло от пыли. В пыли хорошо одно: Паскуаль не поймет, что они едут за ним.

Они продвигались вперед медленно и осторожно. После того как фургон проехал мимо домов у подножия горы, Эрхард все больше и больше убеждался, что Паскуаль их вычислил и нарочно поехал здесь, чтобы избавиться от хвоста. Зачем еще он выбрал такую трудную дорогу в Лахарес? Правда, он мог направляться и в Котильо. Нужно подняться в гору по узкому серпантину – справа вулкан, слева обрыв, – а потом спуститься на равнину по ту сторону горы…

Вдруг пыль рассеялась. Пондюэль ударил по тормозам.

Дорога была пустынна; впереди пестрели домишки Лахареса.

– Мать твою, – озадаченно выругался Пондюэль.

– Вон он! – Эрхард показал пальцем на фургон, припаркованный в сотне метров впереди, в выемке между скалами. Они успели заметить и Паскуаля. Почти незаметный на фоне светло-бурой земли, он взбирался на Кальдерон-Ондо.

– Что он делает? – недоумевал Эрхард.

– Может, он любит вулканы.

Жители острова обожают свои вулканы. В детстве – в школе, в воскресной школе – их возили туда на экскурсии. Всякий раз, когда к ним приезжали родственники с материка или с других островов, они везли их к вулканам. Кальдерон-Ондо – самый красивый из них; он почти идеальной формы, а края кратера такие отчетливые и узкие, что кажется, будто ими можно порезаться. В то же время Кальдерон-Ондо пониже Колорада; поэтому там меньше туристов. По сравнению с Кальдерон-Ондо вулкан Колорада кажется мятым, как старая шляпа. Может быть, Пондюэль прав и Паскуаль в самом деле любит вулканы.

Эрхард с трудом удержался, чтобы не уточнить: Кальдерон-Ондо – не вулкан, а метеоритный кратер. Это щекотливая тема, предмет ожесточенных споров на Фуэртевентуре. Несколько лет назад обсуждение стало таким жарким, что раскололо местные туристические бюро на два лагеря: вулканистов и метеористов. Эрхард склонялся к метеорной версии, особенно после того, как дважды прочел двухтомный труд бельгийского ученого Нормана Зекте-Бидо «Круг жизни» 1972 года. Он представлял себе метеор весом почти в сто килограммов, ненамного больше мяча для пляжного волейбола. Живо воображал, как этот «мячик» несколько тысяч лет назад упал на остров. Если бы кто-то тогда стоял на африканском побережье, он бы увидел огромное грибообразное облако, которое поднялось с поверхности воды.

– Оставайся здесь, – сказал Эрхард, вылезая из машины.

– Мне пора назад. Мы с женой празднуем день Богоматери Кармельской, – возразил Пондюэль, хотя и не слишком уверенно.

Эрхард наклонился в открытое окошко: