Книга Зачарованное озеро - Александр Александрович Бушков

похоже, чуточку

волнуясь и стараясь того не показать. — Однажды пришел тай-фель. Это, как тебе лучше растолковать... Создание, от ушей до пяток напоенное злой силой, и в то же время обладающее кое-чем присущим человеку. Людям он только вредит и никогда не делает добра. Однажды он заявился и потребовал любви — не попросил, а именно потребовал. Он очень отвратный, и я наотрез отказала. Он озлился и стал вредить... В озере он мне ничего не мог сделать, силы не хватило — но на берегу он многое может. И сделал так, что я уже давно не могу выйти на берег и вольно ходить по окрестным лесам. Я заперта в озере... как эти, не помню названия, тот юноша мне про них рассказывал, но это было задолго до тайфеля, и я не стала запоминать — у людей много разных названий, какие мне никогда не попадутся, так что незачем было запоминать. Людей сажали надолго в комнату, откуда не выйти...

— Узники, — без труда подыскал слово Тарик.

— Похоже... но какая разница? Я заперта в озере. Иногда он приходит и спрашивает, не передумала ли я, а когда я отвечаю, что никогда не передумаю, злобится и уходит. Если он навсегда перестанет быть, то все, что он наводит, рассеется. У меня даже есть вещь, которой это можно сделать... но нет человека, который бы с ней вышел на тайфеля, а сама я не могу. Попробовала однажды, но сплоховала, ничего не вышло. Тайфель хитер и осмотрителен, он всегда становится так далеко, чтобы я не могла его достать. А человека подходящего нет. Я хотела подыскать кого-то подходящего у вас, но это можно сделать только через Малышей. Я попробовала раз, но они еще несмышленыши и не поняли, чего я от них хочу, да и не получилось бы у них ничего в вашем мире. А вот теперь появился ты. Не буду скрывать: это опасное дело, но это не значит, что человек заранее обречен на поражение, а вот тайфель, если поразить его этой вещью, навсегда перестанет быть, мне точно известно...

— Что за вещь? — спросил Тарик и сам немного удивился, как деловито это прозвучало.

— Ты знаешь, что такое нож?

— Конечно, — сказал Тарик. — Вот...

Достал из кармана и показал ей нож, который, как и Малышам, дала Лита — с закругленным концом, короткий, но для грибов такого хватит, а Малыши таким не порежутся.

— Вот наподобие, — кивнула Красава, — только острый и большой, вот такой...

Она развела ладони. Никакой загадки: заколдованный меч из сказок или серебряный клинок против нечистой силы, и тем и другим можно поразить нечисть насмерть — и она, пользуясь словами Красавы, навсегда перестанет быть. Читывали и слыхивали, как же...

— Могу попробовать, — решительно сказал Тарик, побуждаемый чем-то наподобие охотничьего азарта. К тому же по чести полагается отслужить — ее подарок может пригодиться...

— Это может быть опасно...

— Но не настолько же, чтобы я, выйдя на этого твоего тайфеля, сразу... перестал быть?

— Вовсе не обязательно. Можешь победить и первым ударом... или просто прогнать навсегда. Если он убежит навсегда — зло спадет, и я смогу выходить на берег, гулять по лесам...

— Берусь, — сказал Тарик столь же решительно.

Злобное создание, несомненно принадлежащее к нечистой силе, зачарованный меч — и все это в другом мире, куда далеко не всякий способен пройти... И красавица из озера, вроде тех Фей Ручьев, что в сказках дарили своей любовью не одних лишь благородных рыцарей, узница злого колдуна... Вот это приключение! И в книжках Стайвена Канга о таком не прочтешь!

— Берусь, — повторил Тарик. — Когда он должен прийти?

— Он приходит в определенные дни, несколько раз в оборот, когда Ночные Огоньки Небес встанут особым образом, а Золотое Око будет над самой головой. Если расчесть... — Она ненадолго задумалась, нахмурив красивые брови. — Я не знаю, как объяснить, у людей есть какая-то система счета, но я ее и не знаю, я вообще счета

не знаю, мне это ни к чему... Ждать его не завтра, но и не особенно долго... Вы считаете время по дню и ночи?

— Конечно.

— Дней и ночей пройдет больше, чем у меня пальцев на руках и ногах, но ненамного.

Недели три самое малое, прикинул Тарик. А это загвоздочка... правда, не такая уж сложная: теперь-то он знает, как добраться до Озерного Края, хотя неизвестно, как сочетаются длина дня и ночи там и здесь...

— Тебя что-то заботит, я вижу...

— Не такая уж это головоломная забота, — сказал Тарик. — Понимаешь ли, я живу не у самой тропы, а поодаль, до моего дома нужно ехать... ну, не целый день, но долгонько. Что же придумать...

— А тут и придумывать нечего, — сказала Озерная Красава с явным облегчением. — Когда должно будет наступить урочное время, я загодя пошлю к тебе вестника, он сможет пройти по тропе и найдет тебя в твоем мире... Сейчас...

Она обернулась к крутой скале, одиноко высившейся над озером, наполовину стоявшей в воде, вытянула руку, и Тарику вновь на мгновенье заложило уши. С вершины скалы сорвался серый комочек и помчался к ним. Вскоре можно было разглядеть, что это птица; когда подлетела поближе, оказалось, что она гораздо меньше тех пестрых. Красава сказала:

— Протяни руку.

Птичка безбоязненно опустилась ему на ладонь — величиной самую малость побольше воробейчика, но клюв загнут в точности так, как у хищных птиц. Очень похожа на речного соколика, искусного ловца рыбы, такая же серая, только на крыльях бурые полоски, каких нет у соколика. Снова на миг заложило уши. Птичка уставилась на Тарика немигающими черными глазами-бусинками, легкая, как воробейчик. Она легонько царапала кожу растопыренными коготками, удерживая равновесие. Несколько раз клюнула в ладонь острым, хищно изогнутым черным клювиком — больновато, но не до крови, потом, трепеща крыльями, вспорхнула с руки и низко

над водой полетела назад к скале. Не полпути резко нырнула вниз, будто провалилась, коснулась