Книга Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - Леонид Млечин

Кира, как зачарованная, наблюдала за тем, как под его ударами трясется дверь.

Вдруг там, в ванной, что-то случилось. Голос Куприянова странно прервался.

— Кира, у меня приступ, дай лекарство.

Она рванулась к его пиджаку, висевшему на спинке стула, и обнаружила пульверизатор в одном из карманов. Теперь она молила Бога, чтобы второй баллончик не оказался у него в карманах брюк. Но он, кажется, не притворялся. Он действительно задыхался и говорил уже с трудом. Он умолял ее открыть дверь и дать ему лекарство, иначе он может умереть. Она же знает, что это за болезнь и как она коварна.

— Я все прощу — и бегство, и кражу, — доносилось из ванной. — Только открой, выпусти меня… Кира, милая, любимая… Я погибаю.

Она слушала его слабеющие крики и смотрела на часы. Она понимала, что Куприянов не шутит и что он действительно может умереть. Врач когда-то сказал ей, чтобы она тоже носила с собой лекарство для мужа. Но она не знала, сколько времени займет процесс умирания.

Есть же женщины, в которых влюбляются с первого взгляда и которых любят до гробовой доски. В прямом смысле этого слова…

Она готова была ждать, потому что это был ее единственный шанс. Правда, сразу же возникала другая проблема — как потом быть с телом? Но, с другой стороны, все не так уж страшно. Смерть наступит в результате естественных причин. Так что ей опасаться нечего.

Лучше всего поступить так: она сейчас уйдет, а когда вернется, то поставит шкаф на место, откроет дверь и тогда уже позвонит в милицию и все объяснит: муж пришел в ее отсутствие, у него внезапно начался приступ, а помочь оказалось некому… Но сначала ей предстояло удостовериться, что он уже действительно умер.

Центральная клиническая больница

Министра иностранных дел Громыко провели в больничную палату, куда накануне поместили генерального секретаря ЦК КПСС Черненко.

Константин Устинович в одной рубашке полулежал в кресле, к нему были подключены какие-то трубки. Он пошутил:

— Ну что, не нравлюсь я тебе?

Андрей Андреевич и бровью не повел.

— Константин Устинович, вы в хорошей, рабочей форме.

Он сел рядом и достал папку:

— Хотел посоветоваться. У нас трудно складываются отношения с нынешним британским руководством. Сейчас есть возможность кого-то отправить в Лондон. И нашего посланца примет премьер-министр Маргарет Тэтчер… Важная поездка. Кого бы вы считали правильным командировать в Англию?

Черненко даже не стал думать:

— Горбачева. Он у нас самый молодой и энергичный. Вдруг понравится этой английской даме. А то мы все ссоримся…

В больничной палате появился министр обороны Дмитрий Федорович Устинов в наилучшем расположении духа.

— Не помешаю?

Пожал руки Черненко и Громыко. Стал весело рассказывать:

— Я тут своих помощников поднял на крыло. Прихожу утром в девять и говорю: «А где у тебя чемодан?» — «Какой чемодан?» — «Как какой? Мы через полчаса летим в Североморск». Ну, они мужики тертые, у них все при себе. Вызвали машины — и в аэропорт. Полетели в Североморск. Никто ничего не знал, даже командующий флотом. Я им говорю: «Веди на подлодку. Погляжу». Протащил их там через кубрики. Они запыхались. Потом собрал военный совет и объяснил, зачем приехал: начинаем новое строительство. А вечером улетел.

И министр обороны радостно заключил:

— Дал я им шороху!

Черненко заулыбался. Оптимист и жизнелюб Устинов вселял в генерального секретаря уверенность и бодрость.

Устинов и Громыко вышли вместе.

Едва они покинули палату, как улыбка исчезла с лица министра обороны.

— Костя-то совсем плох, — озабоченно произнес он. — Беда какая.

Министерство обороны. Кабинет министра

Устинов расположился в кресле. Распорядился:

— Адмирала Чернавина!

Через несколько секунд услышал в трубке:

— Товарищ министр обороны, начальник главного штаба флота адмирал Чернавин…

— Квартиру получил? — спросил Устинов.

— Получил.

— Нравится?

— Нравится.

— Да не тебе, а твоей жене?

— Нравится.

— Ну вот и хорошо, меньше пилить будет. А теперь смотри, что надо сделать…

В кабинет министра обороны вошел секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. Крепко пожал руку министру.

— Меня тут в загранку отправляют, в Англию. Встречаться с железной леди — Маргарет Тэтчер. А домашние заботы не отпускают. Пришел заранее просить о помощи, Дмитрий Федорович. Понадобится автотранспорт для вывоза урожая. Вся надежда на армейский транспорт. Иначе без хлеба останемся.

— Помогу, — обещал Устинов, — хотя вообще-то армейский транспорт для другого предназначен.

Он поделился с Горбачевым утренними впечатлениями:

— Видел сегодня Костю, совсем плохо выглядит.

Горбачев очень серьезно сказал Устинову:

— Беритесь, Дмитрий Федорович. Поддержим вас на посту генерального секретаря.

— Я уже в возрасте, — дипломатично отнекивался Устинов, — и болезней много. Сейчас надо большое совещание провести.

Когда машина Громыко остановилась у входа в министерство обороны, его уже ожидали несколько военных в больших чинах.

— Здравия желаю! — козырнул старший из них. — Прошу сюда, Андрей Андреевич.

Он докладывал на ходу:

— Сегодня на совещании подводим итоги боевой и политической подготовки вооруженных сил в уходящем году и ставим задачи на будущий год.

Генерал пояснил:

— Собрали все руководство — командующие стратегическими направлениями, военными округами, группами войск, армий. Присутствуют центральный аппарат министерства обороны и генерального штаба, а также представители ЦК КПСС, Совета министров, военно-промышленного комплекса и комитета госбезопасности. С докладом выступит министр.

Андрея Андреевича усадили в президиум. Устинов пожал ему руку и озабоченно углубился в доклад, который ему предстояло прочесть. Громыко обратил внимание на состояние Дмитрия Федоровича. Он был менее энергичен, чем обычно, плохо выглядел.

Устинов вышел на трибуну. Минут тридцать министр говорил нормально. Громыко слушал с интересом. За спиной министра офицер генштаба по ходу доклада демонстрировал те или иные таблицы, карты, схемы. А потом Устинов побледнел, стал делать ошибки, как-то странно запинаться. Громыко понял: с Дмитрием Федоровичем что-то неладное. Казалось, он сейчас упадет.

Помощник министра обороны в генеральских погонах ринулся к президиуму:

— Не видите, что ли? Он же сейчас свалится!