Книга Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда мать настоятеля мечети, схватив в руки метлу, накинулась на Афанди:
— Это еще какие богоугодные дела? Самое богоугодное дело — отправляйся в поле и паши!
Поколотила беднягу и выгнала за дверь.
На следующий день в мечети Афанди сказал настоятелю:
— Ничего не могу сказать о семи тысячах чертей, но мамаша дьявола накинулась на меня и помешала богоугодному делу.
узбек. 7, 621063. Самая большая ложь
Тимуру сделалось скучно, и он решил позабавиться. Собрав придворных, он приказал принести блюдо золотых монет и объявил:
— Кто скажет самую наглую ложь, тот и получит это золото.
Но тогда поднялся со своего места сам великий муфтий*, глава всех духовных лиц государства, и сказал:
— Великий Тимур, ложь есть богопротивное дело. От лжи засыхают языки. Лжецы страшные грешники, не угодные Аллаху. Вот я уже достиг преклонного возраста, но моя седая борода не слышала, чтобы мои уста произнесли слово лжи. Отмени это постыдное соревнование острословов.
Но Тимур только посмеялся.
— Афанди, говори! Начнем с тебя!
— Бесполезно! — отвечал Афанди. — Состязание уже закончилось!
— Но почему?
— Отдай золото великому муфтию.
— Объясни же!
— Самую большую ложь сказал господин великий муфтий. Никому не под силу состязаться с ним.
узбек. 7, 551064. Смертные грехи
Далеко за пределами родной страны Насреддин Афанди славился строгостью своей жизни. Настоятель соборной мечети, недолюбливавший мудреца за острый язык, все выискивал повод, чтобы очернить его в глазах правоверных. Долго мулла не мог ни на чем поймать Афанди, но наконец случай представился. Афанди попал в гости к одному известному в те времена вольнодумцу Мавляну Самарканди, выпил с ним вина и поэтому явился навеселе в мечеть.
— Ты, безбожник! — возопил настоятель. — Ты совершил смертный грех, и тебе один теперь путь — в ад. Одного я не пойму, зачем ты вздумал пить вино?
— Чтобы набраться смелости при игре в кости.
— Аллах велик, игра в кости запрещена Кораном.
— Но мне понадобились деньги, и я надеялся выиграть.
— Зачем тебе деньги?
— Чтобы пойти к непотребным женщинам.
— Ты совершил все смертные грехи, проклятый!
— Нет, — возразил Афанди, — ты ошибся. Самого страшного греха я не совершил.
— Какого же?
— Я еще не был настоятелем мечети.
узбек. 7, 2401065. Молла наказывает самого себя
Однажды Молла сбрил себе бороду. Кази, встретив его в таком неподобающем для мужчины виде, спросил:
— Молла! Что ты наделал? Как тебе не стыдно? Какой же ты молла без бороды?
— Кази-ага, — ответил Молла, — в те годы, когда я был моллой, я так много грешил, что теперь мне эти грехи никогда не замолить. И вот, чтобы получить прощение, я сбрил себе бороду.
азерб. 6, 2821066. Борода мусульманина
В один прекрасный день Афанди сбрил бороду. То ли она ему надоела, то ли он захотел выглядеть помоложе.
Когда он пришел в мечеть, мулла поднял его на смех и резко осудил во время проповеди:
— Наш пророк, да произносят имя его с благоговением, носил бороду, и все истинные мусульмане ходят с бородами...
Слушал, слушал Афанди и громко сказал:
— Послушайте, проповедник, у моего козла борода подлиннее вашей. Что же, выходит, он более правоверный мусульманин, чем вы?
узбек. 7, 691067. О бороде священнослужителя
Однажды на базаре Насреддин-оджа увидел муллу с неимоверно длинной окладистой бородой. Насреддин вырвал из своей бороды три волоска, подошел к мулле и предложил эти волоски купить.
— Сколько же ты просишь за них? — спросил мулла, желая посмеяться над оджой.
— Сто червонцев, — ответил Насреддин.
— Это очень дорого.
— Тогда бери за пятьдесят.
— Нет, и этой цены не дам.
— Ладно, давай десять.
— Да они и ломаного гроша не стоят, — сказал мулла.
Тогда Насреддин схватил муллу за бороду, дернул ее как следует и закричал:
— Какого же беса тогда ты носишь эту бороду, если ни в грош ее не ставишь?[664]
кр.-татар. 4, 531068. Ходжа Насыр и мулла
Увидев слезы на глазах у совершающего намаз ходжи Насыра, мулла обратился к народу, собравшемуся в мечети:
— Смотрите, как плачет преданный богу человек во время молитвы. Объясни, правоверный, причину слез твоих.
— О святой отец! Вчера у меня подохла коза. Ее белая борода была точь-в-точь как ваша. Увидел я вашу бороду, вспомнил свою козу и заплакал от жалости, — отвечал ходжа, рыдая[665].
казах. 13, 2931069. Родственники
Однажды какой-то дервиш, прослышав о славе Моллы, поспорил, что сможет обмануть его и взять у него, что захочет.
Стали ждать, пока Молла придет на базар. Как только он показался, дервиш вышел ему навстречу и сказал:
— Здравствуй, Молла-ами!
— Здравствуй, почтенный дервиш!
— Молла, — сказал дервиш, — у меня к тебе есть несколько вопросов. Ты, как я вижу, ученый, и должен мне ответить правильно.
— Пожалуйста, — сказал Молла. — Что у тебя за вопросы?
— Кем нам приходится Адам?
— Дедом.
— А кем Ева?
— Бабушкой.
— Значит, мы внуки одного деда и одной бабушки?
— Да, это так.
— Значит, мы родные или двоюродные братья, не так ли?
— Конечно.
— А раз это так, — сказал дервиш, — ты должен поделиться со мной всем, что имеешь.
Молла понял, что дервиш — хитрец, и невозмутимо сказал:
— Ты прав, дорогой. Пожалуйста, — и протянул ему на ладони копейку.
— Молла, — воскликнул дервиш, — разве из твоего несметного богатства на мою долю приходится только копейка?
Молла прошептал ему на ухо так, чтобы все слышали:
— Возьми, что я тебе даю, и уходи. Если услышат об этом остальные двоюродные братья, то соберется столько наследников, что тебе не достанется и копейки.
Окружающие засмеялись.
— Что вы смеетесь? — спросил дервиш. — Я хоть копейку, но все-таки взял у него.
Молла понял, что они бились об заклад, и сказал:
— Взять-то ты у меня взял, почтенный дервиш, но должен и вернуть.
— Как это так? — спросил дервиш.
— Ведь я тоже твой родной или двоюродный брат. И мне от тебя полагается доля наследства. Теперь соблаговоли отдать.
И Молла вернул свою копейку обратно.
азерб. 6, 1211070. Вот жилье твоего дяди
Однажды, войдя в свой дом, Эпенди застал там незнакомца.
— Кто ты? — спросил Эпенди.
— Я — племянник бога, — ответил тот.
Эпенди тихонько взял его под руку, привел в мечеть и сказал:
— Если ты племянник бога, то вот жилье твоего дяди...[666]
туркм. 15, 1701071. Люди Аллаха
Однажды Молла работал в поле. В полдень он расстелил скатерть и сел поесть. В это время к нему подошли несколько человек. Они поздоровались с Моллой и уставились на его скатерть.
— Пожалуйста, — сказал Молла, — присаживайтесь и покушайте.
Все путники тотчас присели и принялись за еду.
В один