Книга Железный король - Джули Кагава

— Можно подумать, я куда-то убегаю, — машинально откликнуласья и лишь потом осознала, что он только что сказал. — Погоди-ка. В каком смысле,не Итан? А кто же?

Роб проигнорировал мои вопросы, покопался у себя в рюкзаке ивытащил длинную зеленоватую бутылку и. миниатюрный хрустальный бокал. Янахмурилась. Зачем ему сейчас шампанское? Меня только что укусили, больно! Моймладший брат превратился в чудовище!

Праздновать уж точно нечего.

С чрезвычайной осторожностью Робби налил шампанское в бокали понес ко мне, стараясь не расплескать ни капли.

— Держи. — Бокал сверкнул хрусталем. — Выпей это. Где у васполотенца?

Я с подозрением приняла напиток.

— В ванной. Только белые не трогай, это мамины любимые.

Роб ушел, а я уставилась в миниатюрный бокальчик. Жидкостьвнутри — едва на один глоток — совсем не похожа на шампанское. Я ожидала что-тобелое или розовое, с пузырьками, однако напиток насыщенного темно-красногоцвета больше походил на кровь. Над влагой мерцала и тонко курилась таинственнаядымка.

— Что это?

Робби вернулся из ванной с белым полотенцем, подбежал ко мнеи закатил глаза.

— Неужели обязательно все выспрашивать? Это боль уймет, дапей уже!

Я осторожно принюхалась, ожидая почувствовать нотки роз, илиягод, или чего-нибудь сладкого, смешанного с алкоголем.

Жидкость ничем не пахла. Совершенно ничем.

Ну ладно. Я подняла бокал в безмолвном тосте: «С днемрождения меня!»

Один глоток — и все органы чувств затопила буря ощущений. Навкус не ощущалось ничего... и все на свете. Сумерки и туман, лунный свет имороз, пустота и жажда. Комната поплыла, и я опять упала на диван, настолькокрепким оказалось странное шампанское.

В глазах у меня помутилось, я едва осознавала окружающуюдействительность. Меня одновременно и подташнивало, и клонило в сон.

Когда в голове немного прояснилось, Робби уже почтизабинтовал мне ногу. Я даже не помнила, обработал ли он рану. Меня сковалоотупляющее недоумение, как будто на мысли набросили одеяло; было труднососредоточиться.

— Вот так. — Робби выпрямился. — Готово. Хотя бы нога у тебяне отвалится. — Он смерил меня оценивающим взглядом. — Как ты себя чувствуешь,принцесса?

— Угум, — бессвязно пробормотала я, силясь стряхнуть с мозгапаутину оцепенения.

Я что-то позабыла, что-то важное... Почему это Роббибинтовал меня? Я порезалась?

Внезапно я подскочила.

— Итан меня укусил! — с вновь нахлынувшей яростьювозмутилась я и набросилась на Робби. — А ты... ты сказал, будто это не Итан!Что ты имел в виду? Что происходит?

— Успокойся, принцесса. — Робби швырнул окровавленноеполотенце на пол и уселся на табурет. — Я надеялся, до этого не дойдет. Самвиноват, наверное. Нельзя было сегодня тебя одну оставлять.

— О чем ты?

— Ты не должна была этого видеть, ничего этого, — продолжалРобби, к моему полнейшему недоумению. Он как будто обращался не ко мне, аразговаривал сам с собой. — Зрение у тебя всегда ясное, это дар. И все равно, яне ожидал, что они и за твоей семьей начнут охоту. Это все меняет.

— Роб, если ты мне не скажешь, в чем дело...

Робби посмотрел на меня. В глазах сверкнуло хищное лукавство.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил он тихо и сугрозой, и у меня мурашки побежали. — Если начнешь все видеть, перестать уже несможешь. Знание сводит людей с ума, — Он вздохнул, и угроза в его глазахпогасла. — Не хочу, чтобы с тобой такое случилось, принцесса. Понимаешь, этоведь не обязательно. Можно сделать так, чтобы ты все это забыла.

— Забыла?

Он кивнул и протянул мне странное шампанское.

— Дурман-вино. Ты только что попробовала. Один бокал — и всестанет как раньше. — Он покачал бутылку в руке, наблюдая, как плещется внутрижидкость. — Один бокал — и все станет как обычно. Поведение твоего брата большене будет казаться странным, ты не запомнишь ничего пугающего или необычного. Тыже знаешь поговорку? «Многие знания — многие печали», правильно?

Хоть я мало что понимала, но от этих слов негодованиевскипело с новой силой.

— Значит, ты хочешь напоить меня... этим? Чтобы попростузабыть про Итана? Забыть брата? Это ты мне предлагаешь?

Он приподнял брови.

— Ну если так говорить...

Злость, горячая и неудержимая, прогнала всякий страх. Ястиснула кулаки.

— Конечно, я не собираюсь забывать Итана! Он мой брат! Тычто, совсем бесчеловечный? Или просто идиот?

К моему изумлению, по его лицу расплылась ухмылка. Онвыронил бутылку, подхватил на лету и поставил на пол.

— Первое, — тихо ответил Робби.

Я опешила.

— Что?

— Бесчеловечный. Не человек. — Он все так же ухмылялся вовсе сверкающие в сумеречном свете зубы. — Я тебя предупреждал, принцесса. Я нетакой, как ты. А теперь и брат твой не такой.

Внутри у меня все сжалось от ужаса.

— Итан? Что ты говоришь? Что с ним не так?

— Это не Итан. — Робби откинулся назад и скрестил руки нагруди. — Существо, которое напало на тебя, — подменыш.

4. ПАК

Я вытаращилась на Робби. Что это, очередная дурацкая шутка?Он сидел как ни в чем не бывало и спокойно наблюдал за моей реакцией. Смотрелна меня с обычной своей полуулыбкой, но взгляд был серьезный и пристальный. Нешутка...

— Под... подменыш? — выдавила я. Роб спятил? — Это что,такой... такое...

— Волшебный народ, — подсказал мне Робби. — Подменыш —ребенок-фейри, которого подбросили вместо человеческого малыша. Обычно этимпробавляются тролли или гоблины, хотя бывало, что даже сами ши — высшие эльфы —совершали подмены. Твоего брата подменили. Это существо — такой же Итан, как ия.

— Ты сошел с ума, — шепнула я. Если бы я не сидела надиване, то уже попятилась бы от этого чокнутого прочь, к выходу. — Ты слетел скатушек. Опомнись, Роб! Никаких эльфов не существует.

Робби вздохнул.

— В самом деле? Ты в этом уверена? Как предсказуемо. Оноткинулся назад и скрестил руки на груди. — Я был о тебе лучшего мнения,принцесса.

— Лучшего — обо мне? — взвизгнула я и вскочила на ноги, — Тытолько себя послушай! Ты что, в самом деле хочешь убедить меня, будто мой братпревратился в эльфа с блестками на крылышках?

— Не глупи, — спокойно отозвался Роб. — Ты понятия неимеешь, о чем говоришь. Сразу думаешь о феях вроде Динь-Динь — типичнаячеловеческая реакция на слово «фейри». А на самом деле волшебный народсовершенно не такой. — Он на секунду задумался. — Ну, конечно, не считаяфеечек, но это отдельная история.