Книга Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд

– Высота потолка двенадцать футов?

– Да. Но кое-где есть своды.

– Хм, – сказал инспектор, с любопытством глядя на него. – Я вас, часом, не знаю?

Феликс напрягся. Очень редко он нарывался на кого-нибудь, кто помнил его благодаря всевозможным телерепортажам.

– Вряд ли мы встречались.

Мужчина почесал в затылке.

– Ладно, мне нужно осмотреть все внутри и снаружи, а потом сделать замеры в каждой комнате.

– Конечно, – сказал Феликс и, повернувшись к нему спиной, позвал: – Мишель!

Когда служанка появилась, он сказал:

– Пожалуйста, покажи этому джентльмену все, что он захочет увидеть.

Пока эти двое выходили, Феликс стоял, отвернувшись от них, думая о Мэгги и о том, что та сделала после смерти Джесса.

Будучи беременной от Сэма, Мэгги вернулась из Италии в Нью-Йорк. А потом дала знать всему Гарлему, а после и всему Нью-Йорку, что носит клон номер два.

Это стало последней каплей.

Феликс порвал все связи с ней и ее подругой Шарминой, которая работала в то время у него служанкой. Вместе с семьей он бежал из Нью-Йорка в Коннектикут, сменил фамилию с Росси на Фабини – эту фамилию носили его родители, когда спаслись из фашистской Италии во время Второй мировой войны.

Феликс сел и, вздохнув, решил не нанимать фирму, из которой явился этот человек, чтобы не рисковать новым разоблачением. Понадобились годы, чтобы его сестра Фрэнсис решила, что скандал с клоном наконец-то утих и она может зажить собственной жизнью. Она вышла замуж за мужчину, с которым время от времени встречалась. Они поселились достаточно близко, чтобы часто приезжать сюда с визитами, и именно к ним сейчас отправились жена и дочь Феликса, чтобы Ариэль могла попрощаться с тетей перед тем, как уедет в школу.

Ощутив на языке жидкость со вкусом белого бургундского и черной смородины, Феликс поймал себя на тревожной мысли и поставил бокал. Случайно ли инспектор начал его припоминать или что-то появилось в новостях? Взяв пульт, он пролистал каналы новостей, ничего не нашел и вернулся к религиозному каналу, просто на всякий случай. Давным-давно Феликс смирился с тем, что он – еврей по крови и христианин по вере. Его вера в Иисуса не изменилась.

По телевизору передавали некое интервью.

Он прибавил громкость. Где-то в Италии репортер беседовал с мужчиной. Не обращая внимания на плохой прием, Феликс слушал сердитые, насмешливые слова этого человека, который рассказывал, что нынче утром на рынке в Порлецце произошло нечто непонятное. Там появился странный юноша и всех взбудоражил. А позже жена дававшего интервью заявила, что видела соседку, которая страдала сколиозом спины, – девушка бежала к железнодорожной станции с совершенно прямой спиной. Люди говорили, что Иисус вернулся и свершил чудо исцеления.

Как же, как же!

По крайней мере, эти слухи не касались Феликса.

Успокоенный, он переключил канал, осушил бокал с киром, встал и посмотрел на осенний пейзаж за окном, покачивая головой. Его все еще не покидало чувство вины: Джесс погиб после того, как Феликс оставил его и Мэгги одних в Италии. Но Ариэль была похищена, как же еще он мог поступить?

Он вынул бумажник и вытащил из него последнюю фотографию Джесса – десятилетнего, здорового, улыбающегося, полного радостной любви, лучащейся в его взгляде. Если бы он не умер, ему было бы сейчас восемнадцать.

Феликс снова переключил телевизор – любопытство взяло над ним верх. Тот человек все еще давал интервью. Он сказал, что юноша, появившийся утром в Порлецце, так взволновал толпу на рынке, что одна женщина упала в обморок, чернокожая женщина. Парень заявил, что она его мать, но они были совсем не похожи друг на друга.

Колени Феликса дернулись, он рывком встал с кушетки. Голова его шла кругом, кровь стучала в висках. То, что инспектор чуть было не узнал его, было предзнаменованием.

– Господи боже, нет! – сказал он вслух, отчаянно надеясь, что ту женщину зовут не Мэгги и что не вернулся самый огромный кошмар в жизни его семьи.

Глава 6

Мы с Джессом сидели на веранде, наблюдая за проплывающими мимо лодками. По положению солнца я знала, что миновал полдень, но у меня не было ощущения прошедшего времени. Мы не ели с тех пор, как горничная принесла нам еду, но мне не хотелось есть. Видя, как Джесс совершает чудо, я испытывала растущий страх. Если он будет продолжать творить чудеса, не внесет ли это смятение в души людей, как это уже случилось две тысячи лет назад? А вдруг его убьют?

Страх заставлял меня довольствоваться лишь тем, что я сижу рядом с ним, и я все меньше и меньше говорила. Я могла притвориться, что эти шезлонги стоят на нашей вилле в Ароне и что терраса выходит на озеро Маджоре. Мы вели себя так тихо, что я удивилась, когда Джесс подал голос:

– Теперь ты чувствуешь себя лучше, Madre?

Я кивнула, хотя спокойствие покинуло меня при этом вопросе.

– Тогда мы должны начать.

Я не спросила: «Начать что?»

Мальчик поднялся с шезлонга, и только тут меня поразило, что он почти шести футов ростом.

– Какой у тебя сейчас рост, милый?

– Пять одиннадцать.

– А вес?

– Примерно сто шестьдесят американских фунтов [28].

Я прочитала все исследования Феликса, касающиеся Туринской плащаницы. Он предполагал, что рост мужчины был пять футов одиннадцать дюймов [29], вес сто семьдесят фунтов. Будет ли лицо Джесса походить на лицо, отпечатавшееся на плащанице? Я почувствовала благоговейный страх, смертельный испуг и устыдилась своей трусости, когда до меня дошло сходство.

Стоя ко мне спиной, Джесс небрежно спросил:

– Мама, ты будешь моим апостолом?

От этого вопроса у меня голова пошла кругом.

– Я? Твоим апостолом? Мария не была апостолом Иисуса.

Он обернулся:

– Она знала, кто он такой, еще до того, как узнали другие.

Я встала с шезлонга. Самоуверенность моя была на нуле.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Найди Царствие Божие внутри себя.

– Хорошо, но как?

– Помнишь горчичное семя?

Я слабо рассмеялась.

– Только не это опять!

Джесс подошел и взял меня за руки:

– Имей веру, мама. Верь моим словам.

– Ладно. Которым?