Книга Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд

Пол Джозеф взял Библию и медленно двинулся к алтарю, открыв свое сердце общению с триединым Богом и служению Людям Книги.

Должно быть, о его особенной службе уже пошел слух, потому что все скамьи были забиты до отказа. Он предпочел говорить с кафедры. Сегодняшнее его послание посвящалось царствию земному против царствия небесного.

Все затихло, когда он положил свои бумаги на аналой.

– Добрый вечер всем, спасибо, что пришли. Мне бы хотелось начать с объявления. Добрые новости для Церкви Христа. Сегодня к моему дому подъехал лимузин и отвез меня на местную вертолетную станцию.

Он помолчал, зная, какой эффект произведут его следующие слова. Воцарилась полная тишина.

– Я приземлился на авиабазе Боулинг…

Нетерпение стало осязаемым.

– И еще один лимузин отвез меня в Белый дом.

Вздохи и возбужденное перешептывание пробежали по его богатой конгрегации, которую трудно было чем-либо впечатлить.

– Поверьте, я был удивлен не меньше вашего. Я уверен – вы гадаете, как это случилось. Я-то точно гадал.

Нетерпеливые глаза. Кивающие головы.

Подняв руки, Пол Джозеф успокоил собравшихся.

– Более того…

Он увидел, что Зения насторожилась. Даже она не знала, что есть и «более того».

– Президент посылает наблюдателя в нашу африканскую миссию. В результате наши усилия могут получить признание в национальном, даже мировом масштабе.

«Получай, Рик Уоррен», – подумал Пол Джозеф, когда прихожане поднялись на ноги, неистово аплодируя.

Все, что требовалось от него и Зении, – это соблюдать заветы баптистской церкви и некоторое время держать свои руки подальше друг от друга.

Глава 5

Феликс недоумевал: как шестнадцатилетние дочери могут так долго говорить? Он ожидал добрых пять минут у передней двери своего дома в Роксбери (штат Коннектикут), пока она повесит трубку и спустится вниз.

– Ариэль, твоя мама уже готова! – позвал он.

Ответа не последовало, только отдаленный тонкий смех.

Ожидая дочь, Феликс с удовольствием разглядывал их длинный дом из камня и дерева, застекленные окна с белыми рамами, веранды и колонны. Его жена, Аделина, попросила многое переделать, и он гордился красивыми новшествами, особенно французской крышей мансарды из иссиня-черной черепицы, привезенной с Пиренеев.

На лестнице послышались шаги, и Ариэль вбежала в прихожую, все еще прижимая к уху мобильник и протянув руку. Феликс послушно вложил в эту руку кредитную карточку. Она поцеловала его в щеку и промчалась мимо.

Аделина помахала из своего «Мерседеса» и, когда девушка уселась в машину, поехала по круговой подъездной дорожке, а потом вырулила на дорогу. Они навестят сестру Феликса и ее мужа, а потом пойдут по магазинам, чтобы купить школьную форму. Ариэль перешла в шестой класс Чоата [26], и сегодня началась регистрация. На этот год она хотела остаться жить в кампусе, и Феликс с Аделиной согласились.

Жить в доме, полном женщин, было само по себе непросто, и Феликс наслаждался временным одиночеством.

Он опустился на одну из двух кушеток перед каменным очагом, который тянулся до потолка гостиной. После землетрясения, центр которого был в Гринвиче, по этому очагу пробежала тоненькая трещина, но она казалась единственным повреждением, ожидающим осмотра инспектора. Феликс позвонил ему по телефону через час после землетрясения, но нервничающие домовладельцы уже осаждали фирму, записываясь на осмотр.

Он перелистал местные каналы, по каждому все еще говорили о землетрясении.

Один телеведущий спросил метеоролога:

– Насколько редким было сегодняшнее землетрясение?

– Начнем с того, что в Новой Англии землетрясения вообще редки. Последнее заметное землетрясение в Коннектикуте было в тысяча семьсот девяносто первом году.

– Насколько я понимаю, это попирает все модели тектоники плит.

– Да. Новая Англия находится на Североамериканской тектонической плите. Тут нет другой плиты, о которую она могла бы тереться.

«Странно», – подумал Феликс.

Сквозь высокие окна слева и справа от очага он видел опавшие листья, которые шевелил ветерок, – весь разноцветный, раскрашенный осенью пейзаж Новой Англии.

– Прошу прощения, месье Фабини?

Это была служанка. Она звала его по имени, которое он взял вместо «Росси», чтобы жить нормальной жизнью.

Служанка поставила стакан кира [27], который он просил, – старомодный напиток, но ему он нравился. Мишель была француженкой, как и крыша этого дома, и выпивка. С Феликса хватит итальянских и американских служанок, особенно черных из Гарлема, их лучших дружков и хаоса, который те учиняют. Вот уже восемь лет, как его жизнь снова принадлежала ему – репортеры не ждут у дверей, никто не преследует его жену, когда она отправляется по делам благотворительности, или его дочь в школе. Неслыханно, что папарацци могут так донимать ребенка! Нет, хватит этого!

– Мерси, Мишель, – сказал Феликс и, когда служанка ушла, взял стакан.

Да, он сам все начал, украв ДНК с Туринской плащаницы и изготовив клона. В результате появился Джесс, сын Мэгги. Пока Мэгги была беременна, они прятались в коттедже, принадлежавшем ему и его сестре Фрэнсис. Немыслимая команда, просто невероятная: он и Фрэнсис – члены нью-йоркской элиты богачей (как выяснилось, по крови они принадлежали к ее еврейской части); Мэгги, их чернокожая служанка, и Сэм – привратник-ирландец из многоквартирного дома на Пятой авеню. Так уж получилось. Мэгги добровольно вызвалась выносить клонированный эмбрион, а поскольку пресса наседала, у Феликса не было другого выхода, кроме как принять ее предложение и исчезнуть вместе с ней. В течение всего этого времени Сэм был телохранителем Мэгги. Феликс опекал ее и ребенка как врач. Однако его обязанности закончились со смертью Джесса. То, что потом сделали Мэгги и Шармина, было непростительно.

Раздался дверной звонок. Мишель открыла. Феликс услышал мужской голос, встал и вошел в прихожую как раз в тот момент, когда рабочий шагнул через порог и снял шляпу.

– Мистер Фабини? – спросил мужчина.

– Да.

– Я инспектор.

Быстро!

– Да, следуйте за мной, – сказал Фабини. – Спасибо, Мишель.

Человек вслед за Феликсом прошел в гостиную, где была трещина в очаге. Опустившись на колени, он потыкал в нее, потом встал и быстро измерил рулеткой ее высоту. Когда рулетка свернулась, инспектор вопросительно посмотрел на Феликса: