Книга Страна изобилия - Фрэнсис Спаффорд

Она пыталась поймать взгляд Федора, но он уже повернулся и потащился за остальными членами группы к выходу, оставив ее в одиночку переваривать тот важный факт, что Роджер Тейлор неожиданно оказался негром. Рука, которую он держал над головой, словно парус или плавник акулы, была — нет, не черная, подумала она — скорее золотистая, цвета карамели. Данные им вопросы для дебатов были составлены без учета этого обстоятельства. А ведь комитет комсомола, сердито подумала она, уже почти два месяца посылал на эту выставку активистов. Неужели они не знали, что среди гидов попадаются негры? Надо было так и сказать. Она поспешила вслед за остальными.

Группа шла по лужайке к основному павильону — длинному, изогнутому дугой зданию, сплошь из стекла: было видно все насквозь, даже металлические ступени лестниц, соединявших цветные блоки, словно парящие там и сям в воздухе.

— … настоящий, со всеми услугами, салон красоты, — говорил Роджер Тейлор, — куда мы приглашаем вас, дамы, опробовать одну из наших процедур для лица, изобретенную Хеленой Рубинштейн, и узнать, какая косметика сейчас в моде в США. Еще у нас есть телевизионная студия, где полностью представлены достижения цветного телевидения; вас ожидает демонстрация расфасованных продуктов питания и полуфабрикатов; а еще…

— Что это, — перебила она, поразившись, до чего сурово и громко прозвучал ее голос, — что это, выставка достижений сильной державы или отдел универсального магазина?

Роджер Тейлор взглянул на нее без удивления, словно желая сказать: ага, вот кто мне, значит, на этот раз достался в оппоненты. А приятель ваш где же? Остальные члены группы тоже обратили на нее внимание. Она почувствовала, как они все слегка напряглись — так напрягаются в присутствии начальства или человека, имеющего хоть самое отдаленное отношение к начальству. Ей и самой случалось так поступать, слегка отстраняться, при этом не шевелясь, однако быть причиной этого никогда прежде не доводилось.

— Что ж, — сказал он, — я искренне надеюсь, что наши экспонаты вас не разочаруют. Но, как я уже говорил, тема выставки — жизнь современной Америки, поэтому и экспонаты подобраны так, чтобы рассказать вам про обычных американцев, про то, как мы работаем, как одеваемся, какие у нас развлечения. То, что вам предстоит сегодня увидеть, — вещи, которые выбраны в силу своей типичности, а не исключительности. Возьмем, к примеру, этот стенд…

Они уже успели войти в павильон и поднимались по одному из лестничных пролетов. Цветные блоки оказались панелями тонкой, прозрачной пластмассы, обрамленными тонкими стержнями, так что получились кубические витрины. Внутри сияли алюминиевые кастрюли и горки пластмассовых столовых приборов. Там были синие пластмассовые мисочки — на три-четыре яйца; были светлые рифленые тарелочки — казалось, на их пластмассовой поверхности отпечатался кусок клетчатой ткани; были расставленные по несколько штук стаканчики с ручками, по размеру подходившими для детских пальцев, и гладкими краями. В цветных отблесках панелей они словно светились изнутри, переливаясь каждый своим цветом. Они были подсвечены снизу и походили на кубки дешевого изумруда, дешевого рубина, дешевого сапфира. Все в них говорило о простоте и удобстве. Когда-то в художественном музее она видела яйца Фаберже: они словно вмещали в себя целый мир — крохотный мир царей и цариц, мир, усеянный драгоценностями, в котором драгоценностям было самое место. Эти стаканчики тоже вызывали в воображении целый мир — мир, избавленный от трения, в котором поверхности легко мылись, сушилки для посуды не трещали и не гнулись, краска не пузырилась от минеральных солей. Экскурсанты из группы Роджера Тейлора стояли на металлической лестничной площадке, вперившись в парящие перед ними, залитые светом гнездышки. До стаканчиков было не дотянуться — и хорошо, а то ей захотелось протянуть палец и погладить их.

— Все эти предметы кухонной утвари, которые вы здесь видите, вполне по карману средней американской семье, — продолжал он. — Таков основной принцип выставки. Чтобы купить все это, не надо быть богатым.

— А для миллионеров тут у вас, значит, ничего нету? — спросил пожилой рабочий. — А как же унитазы в брильянтах, тарелки золотые?

— Боюсь, что нет, — сказал Роджер Тейлор.

Старик вздохнул, в шутку изображая разочарование.

— А это для чего? — спросила женщина лет сорока с лишним.

— Это центрифуга для сушки салата, — ответил гид. — Моете листья салата, кладете сюда, крутите рукоятку, и вода с них слетает. Правда, лучше бы вам мою маму спросить. Я готовить не умею.

Группа засмеялась. Он им нравился.

— Вот здесь у нас супермаркет, — продолжал он, подводя их к балкону, откуда виден был зал, битком набитый русскими, напиравшими на прилавок, за которым стояли другие сотрудники выставки. — Как видите, там довольно много народу, поэтому давайте подождем минутку, а потом спустимся.

— А товары действительно продаются? — спросил мужчина в клетчатой рубашке, судя по скуластому лицу, чукча или монгол, что-то в этом роде.

— К сожалению, нет, — ответил Роджер Тейлор. — Боюсь, все, что мы можем сделать, это показать их вам. Но могу обещать вам бесплатный стаканчик “Пепси”, когда мы тут все посмотрим. (Это, мадам, такой прохладительный напиток.) А пока что давайте посмотрим вот на эту диаграмму. Как видите, средний заработок промышленного рабочего в США составляет около ста долларов в неделю, что равняется, скажем, тысяче рублей по туристическому курсу обмена. Что на это можно купить? Два мужских костюма, например. Или 76 таких кастрюль, которые мы только что видели. Или 417 пачек сигарет. Или…

— Погодите, — сказал Федор. — Извиняюсь, но я вас перебью: а сколько из этих ста долларов идет в карман этому “среднему рабочему”? Разве он не должен почти тридцать из них отдать на налоги? Я об этом говорю, потому что в Советском Союзе мы налогов вообще почти не платим. И потом, а квартплата как же? А проезд? А медицинское обслуживание — оно-то в Соединенных Штатах уж точно платное. Сколько, по-вашему, на самом деле остается на покупку костюмов и кастрюль?

Все это он произнес, улыбаясь, причем говорил быстро, выпаливая предложения. Экскурсанты, начавшие сочувственно перешептываться при упоминании об американских налогах, повернулись к Роджеру Тейлору, послушать, что он на это скажет. Они напоминали болельщиков на футбольном матче, у которых на глазах мяч только что улетел на другую половину поля.

Гид согласно кивнул Федору. Он тоже улыбался.

— Подозреваю, вы сами можете мне это сказать. Подозреваю, вы говорите о цифрах, опубликованных в апрельском выпуске “Конгрешнл рекорд” — верно?

— Вообще-то да. Согласно этой газете — а она, по-видимому, является официальной газетой правительства США, — “средний” американский рабочий может себе позволить потратить всего семь с половиной долларов из своего заработка на одежду. А ведь на это костюм не купишь.

— Но кому нужно покупать костюмы каждую неделю? — парировал Роджер Тейлор. — Могу сказать вам следующее: в Соединенных Штатах обычный парень, рабочий, считает само собой разумеющимся, что у него будет костюм, чтобы ходить с женой на танцы в пятницу вечером, часто у него есть и машина, как мы увидим, когда доберемся до автомобилей, выставленных на улице. Возможно, чтобы организовать жизнь так, как хочется, потребуется немного усилий, придется быть поэкономнее, но ведь так обстоит дело везде в мире. Главное — условия жизни обычных американцев достигли уровня, который вы видите здесь, и продолжают улучшаться с каждым годом.