Книга Шаткое равновесие - Михаил Март

— Таисия мне не жена, мы же договорились.

— Где же ты сегодня ночевал?

— Я не спал и не ложился с ней в кровать. Вчера она нашла меня у Чертова копыта. С ней случилась истерика, я не мог оставить ее одну. Пришлось за ней присматривать.

— Ты не обязан оправдываться. У меня нет к тебе претензий, ты волен поступать так, как считаешь нужным.

— Тебе безразлично?

Девушка повернула голову и посмотрела на Алексея своими огромными черными глазами. Ее взгляд говорил о многом, но он следил за дорогой и не видел этого.

— Мне иногда кажется, Алеша, что ты уберег меня от смерти, чтобы погубить во второй раз. Или ты испытываешь меня на прочность? Ради тебя я готова на все. Поверь мне на слово. Но я не подопытный кролик, я не выдержу испытаний. Таисия очень сильная женщина, без боя она тебя не отдаст, мне ее не одолеть. Она личность, а я никто. Пустое место.

— Мы говорим обо мне. И речь идет о человеке, а не о кубке, за который идет борьба. Я сам сделал свой выбор.

Оба замолчали. Машина выехала на ровное плато, и они увидели старые стены монастыря, руины пятиглавого храма, огромные арочные ворота в стене, на которые успели повесить чугунные резные створки из витых прутьев толщиной в руку.

— Похоже на неприступную крепость, — сказал Алексей.

— Кому она нужна? Все это часть игры.

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

— Что-то в этом роде. Они дети, лишенные всего, мир был с ними очень жесток. Они бесправны и беззащитны. За них никто никогда не заступался. Их даже за людей не считали. А здесь они осознают свою нужность и верят в свое предназначение. Живут в сказке. Стоит им вернуться к людям, как их раздавят и сотрут в порошок.

Алексей остановил машину у ворот. Наташа дернула за трос с тяжелым набалдашником в виде львиной головы, и за воротами зазвенел колокольчик.

Сквозь решетку просматривался огромный двор, выложенный булыжником, с проросшей между камнями травой. Двор перегораживала еще одна стена с такой же аркой, но без чугунных ворот. Из арки появился высокий худой монах в черной рясе с тяжелым православным крестом желтого металла на груди.

— Это и есть отец Григорий? — спросил Алексей.

— Удивительный человек. Наш спаситель.

Монах приближался.

— Я думал увидеть старца, а ему не больше тридцати пяти.

— У него необычная судьба. Он потомственный циркач, ездил по отвесной стене на мотоцикле. Однажды цирк сгорел, в огне погибли его родители, а Гриша чудом выжил. Он принял свое спасение как знак, бросил все и ушел в монастырь. Потом поступил в семинарию и по окончании получил приход. Открыл приют для бездомных, но вскоре власти его снесли, стали строить там микрорайон. Кто-то ему рассказал об этом монастыре. Здесь никто никогда ничего строить не будет. Он посещал нашу больницу для душевнобольных. Люди к нему потянулись, и так решилась одна из главных проблем. К сожалению, в больнице нельзя лежать вечно. К нам попадают бродяги, а их тут очень много. Бездомных и потерявших память тянет в теплые края, к морю, где можно спать под открытым небом, на пляжах. Куда девать больных после выписки? Они же беспомощные. Многие на свободе погибают. Большинство неизлечимы — слабоумные, шизофреники, с устойчивой амнезией. Отец Григорий приютил здесь самых беззащитных. Мы ему помогаем, чем можем.

— Мы?

— Да. Больница. Данила Карпович Сельдин, наш главврач, выделяет лекарства и даже продукты. Я их сюда привожу. Бываю здесь три раза в неделю. Это ответ на твой вопрос, где я пропадаю в выходные дни.

— Значит, у тебя нет больной тетки, которую ты навещаешь?

— У меня никого нет, кроме тебя, Алеша. Просто я боялась сказать тебе правду. Боялась, что ты меня не поймешь. Все, что мы делаем, многими расценивается как глупость. Но что же еще можно придумать, если для больных и стариков не хватает приютов. Да и те, что есть, теперь существуют на коммерческих условиях. А с наших подопечных нечего взять.

Светловолосый монах с голубыми глазами и рыжеватой бородой подошел к воротам и широко улыбнулся.

— Ваш приезд для нас всегда праздник, сестра Наташа.

Зазвенели ключи, запоры, цепи, и тяжелые створки распахнулись.

— Познакомьтесь, отец Григорий, это мой друг Алексей. Он добрый человек. Я вам о нем рассказывала.

— Наслышан. Рад познакомиться.

У монаха было крепкое рукопожатие и очень светлое лицо.

— Я тоже рад. Сегодня трудно встретить бескорыстных людей.

— Здесь живут только такие, другим и я быть не могу, иначе мы не найдем общего языка.

— И все же они остаются за решеткой, — с сожалением заметил Алексей.

— Ничего подобного, они на свободе. Это остальной мир живет за решеткой. Мы огородили себя от буйно-помешанных.

— Забирайте коробки, — крикнула Наташа от машины.

Багажник был полон сумками и картонными коробками с едой, одеждой и медикаментами. Некоторые из них были заклеены скотчем, на них стоял красный крест.

— Сейчас братья приедут с тележкой и все перевезут, — сказал монах. — Идемте. Посмотрите на наши аттракционы.

Они пошли через огромную площадь, обнесенную полуразрушенными стенами к следующей арке. Слева возвышалась высокая церковь, возле которой были сложены горы кирпича и лежали мешки с цементом.

— Это что? — спросил Алексей.

Отец Григорий улыбнулся.

— Через пару-тройку лет мы восстановим монастырь в его первозданном виде. Я не думаю, что он будет выполнять свои прежние функции, но как обитель для больных и неимущих имеет право быть.

— На это нужны большие средства.

— А руки у нас на что? Тут живут талантливые люди. Да вы сами все увидите.

И они увидели. Если первый двор казался мертвым, то второй был полон жизни. В центре — часовня, собранная из бревен, слева — двухэтажный гараж на десяток машин с четырьмя распахнутыми воротами, откуда доносился шум работающих станков, возле гаража — старый «Рафик» с надписью «Скорая помощь». А в левой части двора происходили чудеса. Четверо мотоциклистов в кожаных куртках с тиснением на спине, кожаных брюках и сапогах выписывали фигуры вокруг разных предметов и вбитых в землю столбов. Тут же стоял мост на сваях высотой в три метра с крутым подъемом и спуском, узкий, шириной в пятьдесят сантиметров, не больше, и никаких перил. Под мостом лежали стога соломы, спасавшие наездников при падении. Описав восьмерку, мотоциклисты выстроились гуськом, машина за машиной, и по одному стали взлетать на мостик, с диким ревом проезжали по узкой дорожке и съезжали вниз.

— И они не боятся? — спросил Алексей.

— Мотоциклы — кони рыцарей. Ну, разумеется, не все получается сразу. Нужны ежедневные тренировки. Все начиналось с прямых линий на земле, но братья очень трудолюбивы и настойчивы. С такими людьми можно горы свернуть, и мы это сделаем, создадим рай на земле, нам это под силу. А ведь всех их списали в утиль.