Книга Воспоминания комиссара-танкиста - Николай Андреевич Колосов

энергично возмущался, но что он мог поделать?

Вскоре мы выехали на учения, но тут произошло опять неожиданное: нас «повысили» вновь, забрали в штаб округа. Теперь мы оказались в руководстве этими же учениями. Работа была очень напряженной, но вместе с тем необыкновенно интересной.

Когда настала пора уезжать, то в штабе округа нам предложили:

– Оставайтесь-ка у нас. Подготовлены вы хорошо, зачем лишнее время за партой просиживать? Не пожалеете!

– Знаете, нам все же хотелось бы закончить обучение, а уже потом… – начали робко возражать мы.

– Ничего, товарищи, поезжайте, а мы вас оттуда отзовем! Округ у нас боевой, приграничный, кадры нужны. У вас в академии это тоже хорошо понимают. Так что прощаемся ненадолго – ждите вызова! – «утешили» нас.

Кстати, когда мы прощались с Катуковым – а это прощание было очень сердечным и теплым, – он нас также приглашал оставаться в его бригаде.

– Я всегда был высокого мнения о нашей академии и ее выпускниках, – сказал полковник. – Вы лишний раз убедили меня в правильности подобного вывода. Характеристики вам будут самые лучшие! Надеюсь, что потом приедете в нашу бригаду.

Вернувшись в Москву, мы с Третьяковым очень волновались: вдруг действительно нас отзовут. Не хотелось оставаться недоучками из-за своей же старательности. Поэтому мы подали рапорты по команде с просьбой дать нам возможность завершить курс обучения, а потом направить туда, куда потребует Родина. Может быть, это сыграло определенную роль: несмотря на пришедшие заявки из штаба, теперь уже Киевского Особого военного округа, мы с Борисом так и остались слушателями.

Между тем приближалось время сдачи государственных экзаменов, защиты дипломной работы. Диплом я решил защищать на английском языке. Подготовиться к этому мне помогала наш ведущий преподаватель иностранного языка Наталья Кировна Медведкова. Замечательный педагог, она впоследствии до конца своей жизни находилась на преподавательской работе, длительный период возглавляла коллектив кафедры иностранных языков академии. Наталья Кировна имела и настоящую боевую биографию: участвовала в Гражданской войне, была машинисткой в штабе Михаила Васильевича Фрунзе в Туркестане.

Но в последний момент вдруг решили, что диплом мы защищать не будем. Наталья Кировна очень по этому поводу переживала за меня: уверенная в должном уровне моей подготовки, она искренне жалела напрасно затраченных трудов.

Госэкзаменов у нас было три: основы марксизма-ленинизма, тактика и техника. Вроде немного, но какой объем материала требовалось усвоить!

Тактика, например, состояла из экзамена письменного и экзамена устного. Письменно решалась задача для танковой дивизии с разработкой всех необходимых документов, с нанесением на карту обстановки и решения; устный экзамен – вопросы по всей программе.

За словом «техника» стоял конгломерат различных предметов: танковое дело, автоподготовка, стрелковое и артиллерийское оружие, средства связи.

К экзаменам готовились добросовестно. Учебное подразделение разделилось на подгруппы по несколько слушателей в каждой. Определялось, кому какие вопросы готовить, потом каждый это делал самым тщательным образом, а затем консультировал товарищей. Мы занимались пятеркой: Третьяков, Лунев, геройски погибший в боях на границе летом 1941 года, Корнилов, Ермаков и я. Иногда присоединялся к нам секретарь парторганизации Чернев, человек очень занятой, которому мы заданий не давали, но помогали всячески.

К слову, как раз в это время на вооружение поступил новый стабилизирующий прицел для танковой пушки, который вошел в билеты отдельным вопросом. В последний момент мы изучили этот прицел, тщательно его рассмотрели, вызубрили. И надо же случиться, что именно этот вопрос стоял первым в вытянутом мною билете! Все бы ладно, но как раз перед моим ответом в аудиторию вошел председатель госкомиссии – командующий войсками одного из военных округов. Докладывал я в его присутствии. Рассказав все, подвел итог:

– Капитан Колосов на первый вопрос ответ закончил!

– Вопросы к Колосову имеются? – спросил председатель подкомиссии.

Все молчали. Я ждал, переходить к следующему вопросу или еще что-то дополнять? Вдруг командующий изрек примерно следующее:

– Я этот прицел тоже изучал. Мне мои инженеры рассказывали, рассказывали. И я ничего не мог понять. Вот сейчас я выслушал этого капитана. И теперь знаю прицел. Вот как надо рассказывать-то! Поставьте ему отлично и больше ничего не спрашивайте!

Так удалось мне разделаться с экзаменом по технике. Успешно, хотя и не так легко, сдал и другие экзамены – тоже на отлично.

Вообще, наш курс успешно справился с «госами». Все выпускники были аттестованы на штабную работу. Оставалось ждать приказа о выпуске и распределения к местам службы…

Все же так получилось, что приказ пришел как-то неожиданно, а еще более неожиданным оказалось для некоторых из нас его содержание. Так, мы с Третьяковым вместо Киевского Особого военного округа были назначены адъюнктами на кафедры нашей академии. Он – на оперативно-тактическую, я – истории военного искусства. Прощай, желанная работа в войсках!

Почти все остальные убывали в приграничные округа. Именно они во главе штабов танковых дивизий, в штабах мехкорпусов приняли первый ожесточенный удар гитлеровцев утром 22 июня 1941 года. Танкисты стояли насмерть… Светлая память о наших товарищах – выпускниках Военной академии механизации и моторизации РККА навсегда сохранится в наших сердцах, в сердцах офицеров-танкистов сегодняшних дней…

Выпуск был впечатляющим: это был второй такой торжественный выпуск, первый состоялся в позапрошлом, 1937 году. Проходил он в Кремле. Командиры – выпускники академий сначала собрались в Большом Кремлевском дворце, где с приветствием перед нами выступил Председатель СНК В.М. Молотов. С докладом об итогах выпуска выступал начальник Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе генерал М.С. Хозяин. И.В. Сталина на торжественной части не было – он появился несколько позже.

Сам прием – его «неофициальная» часть – проходил в различных залах Кремля. Центральным был Георгиевский зал: там находилось правительство, оттуда по внутреннему радио транслировались все выступления.

Мы с Борисом оказались в Грановитой палате, с интересом наблюдали за всем происходящим вокруг. Вот в наш зал вошел Маршал Советского Союза Буденный. Конечно, мы все его бурно приветствовали. Встав на кресло, Семен Михайлович сказал:

– Товарищ Сталин убыл с приема и приказал вам передать: «Если кто хочет петь – пой, кто хочет пить – пей, но умеренно, кто хочет плясать – пляши. Словом, действуйте по убеждению».

Действительно, все «действовали по убеждению»: веселились и радовались от души, но абсолютно никто не позволил себе ничего лишнего.

На другой день снова был торжественный сбор, на этот раз уже в самой академии. Нас приветствовал начальник Автобронетанкового управления РККА генерал Д.Г. Павлов[40]. Затем был зачитан приказ, согласно которому наши с Борисом Третьяковым имена были занесены на Доску почета академии. Нам также сокращался срок прохождения службы в капитанском звании, да еще мы, как