Книга Черная Ведьма - Лори Форест

* * *

Я наконец открываю дверь в комнату и, оторопев, останавливаюсь на пороге. Что-то не так.

Огня в камине нет, сквозь стены сочится леденящий холод. Атмосфера в комнате гнетущая, как в ожидании чего-то ужасного.

Ариэль без сознания лежит на кровати, цыплята бегают по комнате, ворон упрямо сидит рядом с хозяйкой. Рядом с Ариэль перевёрнутая миска, горка ягод нилантир лежит на постели, губы икаритки почернели от сока. Марина в страхе свернулась калачиком на моей кровати рядом с Айслин. Айслин выглядит так, словно не может оправиться от страшного удара судьбы.

– Я не знала, что ты здесь, – обращаюсь я к Айслин. – Что случилось?

– Совет Верпасии принял сегодня резолюцию в поддержку Маркуса Фогеля, – хрипло выговаривает Айслин.

У меня перехватывает дыхание. Я оглядываюсь в поисках Винтер – она замерла на подоконнике, едва заметная в сумерках. Икаритка обхватила себя чёрными крыльями, на её лице выражение безысходности.

– Что случилось? – повторяю я вопрос.

Винтер показывает на свой письменный стол, на котором белеет какое-то письмо.

– Этот листок прибили на нашу дверь, – в отчаянии говорит она. – Новый Совет Верпасии… Они… кое-что изменили.

Я нервно сглатываю, чувствуя, как по шее пробирается холодок.

Пергамент, который я беру в руки с разрешения Винтер, оказывается официальным уведомлением от Совета Верпасии. Всем икаритам предписывается покинуть Верпасию и отправиться в страны по месту рождения по завершении занятий в университете, то есть в конце учебного года. Верпасия больше не будет выдавать икаритам разрешения на учёбу и работу, а также откажет им в приёме в гильдии.

– Интересно, как они заставили две трети Совета Верпасии проголосовать за такой закон? – поворачиваюсь я к Айслин, взмахнув листком пергамента. – Гарднерийцев в Совете Верпасии чуть больше половины.

– Гарднерийцы после победы Фогеля куда более уверены в своих силах, а остальные члены Совета просто напуганы, – пожимает плечами Айслин.

От окна доносится жалобный плач Винтер.

Ариэль вернётся в Гарднерию. Там её посадят в Валгардскую тюрьму. А Винтер уедет в Альфсигр, где эльфы давно решают, не перебить ли всех икаритов.

Охвативший меня тошнотворный ужас понемногу уступает место ярости. Выкрикнув ругательство, я швыряю сумку с учебниками об стену. Марина вскрикивает, испугавшись шума, и я виновато хмурюсь. Упав на кровать, я опускаю голову на руки и заставляю себя дышать.

Больше тысячи драконов.

Когда я поднимаю голову, перед глазами мелькают шесть печальных стражей. Они опускаются на стропила над головой Винтер. Их белые крылья сложены, головы горестно опущены.

Стражи постепенно тают, а всхлипывания Винтер переходят в низкий, протяжный стон.

Айслин собирается к себе, и я обнимаю её на прощание. Мы стоим в коридоре Северной башни. По измождённому лицу Айслин пробегают тени от мерцающего фонаря.

Начался ледяной дождь, и крошечные льдинки стучат в окно, а в коридор прорывается холодный ветер.

– Я подумала… – неуверенно начинает Айслин, – что, если Айвен Гуриэль сможет освободить того дракона.

Айслин – моя тихая, скромная подруга – как необычно слышать от неё о драконах и спасении.

– С драконом мы сможем бежать, – отвечаю я, словно воочию увидев, чем нам поможет дракон.

Айслин кивает.

– Икаритам нужно выбираться отсюда, Эллорен. И… Марине тоже. А потом и… ликанам, – с болезненным вздохом договаривает она.

Джаред.

Кто знает, когда гарднерийцы прикажут ликанам покинуть их земли… Такой закон могут издать совсем скоро.

– Границы закрывают, но драконы умеют летать, – напоминает Айслин.

– Да, конечно, воздушную границу не закрыть, – устало улыбаюсь я Айслин. – Тот дракон сидит в клетке, сделанной из эльфийской стали.

Айслин глубоко вздыхает:

– Сейдж Гаффни дала тебе волшебную палочку. Она всё ещё у тебя?

– И что с того… Конечно, Тристан маг пятого уровня, но он не знает заклинаний, которыми можно сломать эльфийскую сталь. Эти формулы под запретом.

– А что, если я добуду такое заклинание?

– Но как?

– Есть такой сборник заклинаний, называется «Чёрный гримуар», – поясняет Айслин. – Доступ к этой книге есть только у членов Совета и высших военных чинов. В этом гримуаре собраны особо важные заклинания. Военные формулы. Копия гримуара хранится в кабинете моего отца. Он часто уезжает по делам, вот и сейчас уехал к северным ликанам. Вернётся только через месяц.

– Айслин, но нельзя же просто взять на время военный гримуар, – недоверчиво говорю я.

Айслин робко сутулится под моим взглядом, но вдруг упрямо выдвигает вперёд подбородок:

– Ничего, я позаимствую книгу ненадолго. А потом верну. Никто ничего не заметит.

Поразительная храбрость.

У меня самая смелая подруга на свете!

– Тогда, – говорю я, не в силах сдержать радостную улыбку, – я поговорю с Айвеном. Пора освободить дракона!

Глава 15. Военный дракон

Следующим вечером атмосфера на кухне ничуть не веселее, чем днём ранее. Вид у всех печальный и подавленный.

– Мне надо с тобой поговорить, – шепчу я Айвену, когда он приносит дрова. Из открытой железной дверцы жарко дышит пламя.

Кельт настороженно оглядывается. Вечером на кухне работников мало, Айрис и Бледдин ещё не пришли.

– Что, прямо сейчас? – уточняет Айвен, забрасывая полено в печку.

Какие у него сильные руки…

– Как можно скорее.

– Закончишь работу, подожди меня снаружи, за кухней. – Айвен захлопывает железную дверцу.

Уложив в форму яблочный пирог, я выхожу через заднюю дверь и вижу Айвена рядом с загонами для скота. В руке у него фонарь.

Мы молча идём вдоль загонов, через кухонный огород, а потом по пустому полю к полуразрушенному амбару.

В сумерках прячется заброшенное строение. Айвен открывает передо мной скрипучую дверь.

Под высокой крышей амбара перекрещиваются стропила. Повсюду носятся летучие мыши, отбрасывая в свете фонаря жутковатые тени.

– Это и есть твоё тайное убежище? – спрашиваю я, оглядываясь, пока Айвен ставит фонарь на пыльный бочонок.

Айвен кивает и прислоняется к толстому столбу.

Я выдавливаю смущённую улыбку, но напряжённое выражение лица Айвена не меняется.

По его лицу пляшут тени, придавая его привлекательным чертам суровость. Меня вдруг молнией пронзает мысль, что мы с ним так далеко ото всех, вдвоём в уединённом месте.