Книга Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

Копия Киста повернулась к Пискари и нагло показала емупалец:

– И Рэйчел Мариана Морган тоже меня вызвала. У нас сэтой ведьмой существуют неурегулированные долговые обязательства. И если у неехватит хитрости победить после вызова демона без круга, то я их буду выполнять.

Пискари скрипнул зубами и бросился на нас.

Я ахнула, отпрянула. Потом возникло какое-то мучительноеощущение, и я увидела, как Пискари налетел на стену безвременья и свалилсякучей рук и ног. Поняв, что это Алгалиарепт поставил собственный круг, япохолодела.

Густой красный туман пульсировал и гудел, давил на меня,хотя я была в двух футах от него. Пискари встал, оправил на себе халат. Якоснулась барьера пальцем – его поверхность пошла рябью, и ледяная струйкахолода побежала у меня от пальца вверх. Никогда не видела такого мощного,толстого слоя безвременья. Ощутив на себе взгляд Алгалиарепта, я убрала руку ивытерла палец об штаны.

– Не знала, что ты такое умеешь, – сказала я, идемон засмеялся. Если подумать, то это понятно. Он демон, он в безвременьеживет. И знает, конечно, как с ним работать.

– Я научу тебя, как работать с такими массамибезвременья и оставаться в живых, Рэйчел Мариана Морган, – сказал он,будто прочитав мои мысли. – За свою цену, конечно.

Я покачала головой:

– Может быть, позже.

С криком бессильной ярости Пискари схватил проволочный стули хряснул им о барьер. Я вздрогнула, во рту пересохло.

Алгалиарепт бросил на разъяренного вампира скучающий взгляд.Пискари оторвал от стула ножку и попытался пронзить ею барьер как шпагой. Демонпрезрительно облокотился на барьер круга, обернувшись ко мне тугими ягодицами вкожаных штанах.

– Проваливай, старая перечница. – Он в точностиизображал британский акцент Киста, отчего Пискари взбесился еще больше. –Солнце скоро встанет, через три минуты у тебя будет шанс.

Я вскинула голову.

Три минуты? Восход уже так близко?

Пискари в бешенстве швырнул отломанную ножку – онапоскакала, вертясь, по ковру. Глаза его превратились в черные ямы, и он началмедленно, мерно кружить вокруг нас в предвкушении.

Но пока что, в круге Алгалиарепта, я в безопасности.

И что же в этой картинке не так?

Заставив себя опустить руки, я посмотрела на фальшивое окноПискари, увидела солнечный блик на самом высоком здании. Три минуты. Яприложила пальцы ко лбу.

– Если я тебя попрошу убить Пискари, сравняет ли этонаш счет?

Он обернулся вполоборота:

– Нет. Хотя убить Птаха Амона Финеаса Хортона МэдисонаПаркера Пискари входит в список моих дел, все равно это просьба, и она увеличиттвой долг, а не освободит тебя от него. Кроме того, если ты пошлешь меня противсвоего врага, он сможет сам меня вызвать, как ты сейчас, и мы вернемся к тому,с чего начали. Единственная причина, по которой он сейчас не может меняпризвать – мы не договорились ни о чем и, так сказать, находимся в преддвериипроцесса призывания.

Он осклабился, и я отвернулась. Пискари стоял и слушал,думая о чем-то.

– Ты можешь меня отсюда вытащить? – спросила я,подумав о спасении.

– С помощью лей-линии – да. Но на этот раз это будетстоить тебе души. – Он облизал губы. – И ты станешь моей.

Варианты – один другого лучше.

– Можешь ли ты мне что-нибудь дать для защиты отнего? – взмолилась я, начиная отчаиваться.

– Столь же дорого… – Он подтянул перчатки. –И у тебя уже есть все, что тебе нужно. Логика событий тебя сюда привела, РэйчелМариана Морган. Все, что спасет твою жизнь, потребует твоей души.

Пискари ухмылялся, и у меня живот свело судорогой, когда он застылв восьми футах от меня. Мой взгляд метнулся к сумке с флаконом, который дал мнеКист – она была на той стороне барьера.

– Что же мне просить? – отчаянно выкрикнула я.

– Если я отвечу на этот вопрос, лапонька, у тебя неостанется, чем платить, – прошептал он, наклоняясь ко мне и шевелядыханием мои волосы. Я отпрянула, учуяв «бримстон». – Но ты жеизобретательная колдунья, – добавил он. – Любой, кто может заставитьзвонить городские колокола, может выжить в схватке с вампиром. Даже такимстарым, как Птах Амон Финеас Хортон Мэдисон Паркер Пискари.

– Но я же на три этажа под землей! – возразилая. – Мне отсюда не достать лей-линии.

Заскрипела кожа – это он ходил вокруг меня, сцепив руки заспиной.

– Что ты хочешь сделать?

Я выругалась про себя. Вне нашего круга ждал Пискари. Если ядаже уйду от него, он выйдет сухим из воды. Вряд ли я смогу проситьАлгалиарепта выступить свидетелем…

Вытаращив глаза, я подняла голову.

– Время? – спросила я.

Изображение Киста посмотрело себе на запястье, и тампоявились часы – точно такие, как те, что я раздолбала молотком для мяса.

– Минута тридцать секунд. У меня похолодели щеки.

– Что ты хочешь за свидетельские показания, что Пискарии есть серийный убийца колдунов?

Алгалиарепт осклабился:

– Мне нравится ход твоих мыслей, Рэйчел МарианаМор-,ган.

– Сколько? – выкрикнула я, видя, как выползаетсолнце сбоку от домов.

– Моя цена прежняя. Мне нужен новый фамилиар, адобывать душу Николаса Грегори Спарагмоса – слишком долго.

Моя душа. Нет, этого я не могу сделать, даже пусть этоудовлетворит Алгалиарепта и спасет Ника от потери души и похищения вбезвременье, где он станет демонским фамилиаром навечно. С серьезным лицом ятак пристально глянула в глаза Алгалиарепта, что он даже мигнул от удивления. Уменя возникла мысль. Дурацкая и опасная, но, быть может, достаточно безумная,чтобы сработать.

– Я стану твоим фамилиаром добровольно, –прошептала я, не зная, смогу ли пережить те потоки энергии, которые он будетчерез меня тянуть или заставит меня для него удерживать. – Я становлюсьтвоим фамилиаром бесплатно, но сохраняю душу.

Может быть, если я сохраню душу, он меня не сможет затащитьв безвременье. Я смогу остаться по эту сторону лей-линий. Он сможетиспользовать меня лишь пока солнце не взойдет. Может быть. Вопрос был вот вчем: не будет ли у Алгалиарепта времени понять, в чем фокус?

– И я хочу, чтобы ты свидетельствовал до того, как моиобязательства по этому соглашению вступят в силу, – добавила я на случай,если выживу.

– Добровольно? – спросил он, и контуры его сталичуть размытыми. Даже Пискари был поражен. – Так не делается. Никто никогдараньше не становился фамилиаром добровольно. Я даже не знаю, что это значит.

– Это значит, черт побери, что я – твойфамилиар! – рявкнула, зная, что стоит ему задуматься, он тут же поймет,что получает от меня только половину. – И соглашайся сейчас, а то черезтридцать секунд либо я, либо Пискари будем мертвы, и ты ничего не получишь!Ничего! Договорились или нет?