Книга Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Маша Царева

«Значит, она красивая, – отметила про себя Ярослава, – и хваткая».

– Поселил девицу на Рублевке, купил ей мебельный магазин. И вот она теперь колесит по миру, скупает авторскую мебель и впаривает ее богатым бездельникам за бешеные деньги.

«Творческая личность, – мотала на ус Яся, – не дурочка».

– Потом делец ее благополучно бросил. Выгнал из шикарного особняка, снял ей квартиру где-то в попе мира, на Алтуфьевском шоссе. Хорошо, что хотя бы магазин не отобрал обратно. Но Дробышенко быстро сориентировалась и закадрила одного из постоянных клиентов, небезызвестного тебе Полонского. Все.

– Настоящая Золушка, – улыбнулась Яся, – даже как-то неудобно отнимать у нее мужика.

– А ты нацелилась на Полонского? – присвистнула Викуля, – Это его ты имела в виду, когда распиналась о замужестве? Губа у тебя, Яська, не дура. Только он не так прост, как кажется.

– А что с ним не так?

– Ну, он кидается на каждую вторую красивую бабу, – охотно объяснила Виктория, – но, как правило, его мелкие романчики не заходят дальше легкого перепихона. Вроде бы у него с Оксанкой серьезно все.

– Почему же они не живут вместе? – задумчиво спросила Ярослава. – Почему он не взял ее с собою в отпуск в Доминиканскую республику? Он мне рассказывал, что уезжал туда на три недели, отдохнуть. Почему он на ней не женится, в конце концов? И почему регулярно изменяет ей, в том числе и со мной?

– Не знаю. Может, ему так удобнее просто. Богатые мужики за сорок очень избалованные.

– А мне всегда казалось, что если человек влюбляется, то ему наплевать на бытовые неудобства. И он сделает все, только чтобы объект любви как можно дольше находился рядом… И знаешь, Викуль, мне почему-то кажется, что Полонский…

– Что он в тебя влюблен? – перебила Вика. – Яська, узнаю тебя! Да вы видитесь с ним от силы пару раз в месяц!

– А много ли надо времени для того, чтобы понять, что имеешь дело с девушкой своей мечты? – Ярослава слово в слово повторила глубокомысленное изречение новой невесты Максима Андрейчика.

– Флаг тебе в руки, конечно, – с сомнением протянула Вика, – только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Мало того, что сам Полонский – тот еще фрукт, так еще и Оксана скорее съест собственный лифчик, чем его отпустит.

* * *

Как предложить успешному разборчивому бизнесмену, пойти под венец с которым не откажутся самые красивые и статусные москвички, решить матримониальный вопрос в твою пользу?

Ясное дело, что нельзя отрабатывать на нем обычные женские уловки типа надувания губок, откровенных взглядов и косвенных намеков. Он это видел и слышал сотню раз. Скорее всего, его от этого уже подташнивает.

Нет, здесь нужен особенный, оригинальный подход.

– Одолжи мне денег! – сказала Полонскому Ярослава. – Только мне много надо, тысячи три долларов.

Если он и удивился, то виду не подал.

– Так вот зачем тебе так срочно понадобился старик Полонский, – сыграл легкое разочарование Михаил Марленович, – а я уж было обрадовался, что ты воспылала ко мне страстью.

– Так ты одолжишь? – вкрадчиво улыбнулась она.

– У преуспевающих звезд журналистики острые проблемы с финансами?

– В некотором роде.

– Знаешь, Яська, за это я тебя и люблю. За то, что такие слова звучат в твоем исполнении не нагло, а естественно. И почему-то это меня не раздражает. Хотя будь на твоем месте другая баба, я бы точно дал ей пинка под зад.

Они встретились у памятника Есенину на Тверском бульваре. Ярослава позвонила ему сама в расчете, что он пригласит ее на поздний завтрак. Но тот, к ее досаде, сослался на жуткую занятость и предложил на недельку перенести свидание. Яся же боялась, что ее кураж не выдержит семи дней, и все же вытребовала уделить ей хотя бы пятнадцать минуток драгоценного бизнесменского времени.

– А я бы никогда не смогла сказать такое кому-нибудь еще. – Она кокетливо взглянула на него, опустив темные очки.

– Почему же? – заинтересовался Михаил Марленович. – Я кажусь тебе слабовольным?

– Ты кажешься мне привлекательным.

– Приятно слышать. Хотя я не особенно доверяю мнению девушек, которые хотят у меня денег занять. Что ж, думаю, три тысячи я могу дать тебе прямо сейчас.

Он нарочито медленно достал из кармана ветровки массивный бумажник. Яся видела, что роль щедрого мецената кажется ему привлекательной. Полонский смаковал каждое движение; бормоча что-то себе под нос, он бережно отсчитывал стодолларовые купюры, перекладывал их из одной руки в другую. А Ярослава тем временем тоскливо думала о том, что если Полонский посмеется над ее идеей, то вряд ли она когда-нибудь будет принадлежать к сословию людей, ежедневно имеющих в своем бумажнике три тысячи условных единиц. Людей, которые могут легко расстаться с такой суммой и даже этого не заметить. Людей, для которых неожиданное исчезновение трех тысяч долларов никоим образом не нарушит размеренный ток их миллионерской жизни.

– Вот. – Наконец внушительная пачка перекочевала в ее руки.

Она аккуратно убрала ее в дальний кармашек сумки.

– Жаль, что у меня нет времени с тобой позавтракать, – вздохнул Полонский, – пора бежать на переговоры. Может быть, ужин?

– Сегодня? – обрадовалась Яся. Рыбка сама плыла в руки. – Я – за! Так давно тебя не видела, накопилось столько новостей.

– Тогда давай в половину десятого вечера, в «Рэдиссоне»! – оживился он. – А потом в Серебряный Бор, да?

– Посмотрим, – усмехнулась она, – а что же ты даже не спрашиваешь, когда я смогу вернуть тебе деньги?

– Да брось, – поморщился он, – можешь вообще не возвращать.

– Нет уж, так не годится. Сегодня вечером и верну, договорились?

– Сегодня? – растерялся он. – То есть тебе нужны деньги всего на один день?

– Совершенно верно, – с улыбкой кивнула она.

– Я заинтригован. Что же ты собираешься провернуть?

– А вот об этом я и расскажу тебе во время ужина, – пообещала Яся.

– Судя по всему, меня ожидает интересный вечерок, – ухмыльнулся Полонский.

– Обещаю тебе, что так оно и будет!

* * *

Всем известно, что лучшие друзья девушки – это отнюдь не толстеющие бизнесмены, готовые в любой момент денег одолжить, а бриллианты.

В ювелирном магазине на Тверской Ярослава вдруг ощутила блаженство некой неведомой доселе гармонии. Вообще-то она была к драгоценностям холодна, поэтому редко заглядывала в ювелирные, а уж тем более в такие дорогие. А тут…

Дольки автоматических дверей бесшумно сомкнулись за ее спиной, и она вдруг оказалась в мире, где пахнет дорогими духами, где в золотом свете дизайнерских ламп даже невзрачные лица кажутся благородными, где от сияния бриллиантов рябит в глазах и самой серьезной дилеммой становится вопрос, какую именно диадему предпочесть.