Книга Рисуй меня ночью... - Вера и Марина Воробей

– Ой, я даже не сразу ее разглядела! – усмехнувшись, заметила Галя. – Смешная, правда?

– По-моему, нисколько, – обиженно возразил Игорь.

– Нет, я не то хотела сказать… – пошла на попятную девушка. – А кто это?

– Я сам не знаю, – пожал плечами Игорь. – Со мной так часто бывает: вначале придумываю лицо, а потом нахожу его обладателя.

– А обладательницу этого лица ты уже нашел? – попыталась пошутить Галя.

– Кажется, да, – с неожиданной серьезностью ответил он.

Смутившись, Галя не стала продолжать эту тему. Но она не хотела, чтобы Игорь заметил ее смущение, поэтому, стараясь придать своему голосу уверенности, спросила:

– Слушай, а почему ты рисуешь пальцами?

– Чтобы не потерять образ. – Быстрым движением руки Игорь убрал с лица упавшую на глаза прядь волос. – Ну, и вообще, мне нравится эта техника. У меня много картин, нарисованных руками. – Игорь улыбнулся, и Галя тоже ответила ему улыбкой.

9

Снегирева все еще стояла, вглядываясь в картину, скрестив руки на груди.

– Пошли пить чай. – Игорь осторожно дотронулся до ее локтя, отчего девушка едва заметно вздрогнула.

Они вернулись в его комнату. На столе, помимо подноса с чаем и учебниками за десятый класс, лежали какие-то бумаги. Игорь небрежно швырнул их на диван. Галя подошла, присела на краешек дивана и, различив написанные в ровный столбик строчки, поняла, что это стихи.

– Твои? – Она взяла в руки увесистую стопку бумаг.

– Вот это мои, – подъехав к ней, Игорь вытянул из стопки несколько листков, скрепленных степлером. – А это других одиноких поэтов. – Он весело рассмеялся.

– А можно взять почитать твои, – спросила Галя, чувствуя, как краска заливает ее щеки.

– Бери, конечно, – просто ответил Игорь, набрал полные легкие воздуха и стал дуть на чай, хотя тот давно уже остыл. – Родители говорят, что из всех моих стихов эти самые лучшие, в них нет, как выражается моя мама, депрессивности.

– А вообще их у тебя много? – Галя аккуратно свернула листы и положила их в сумочку.

– Ну так, не очень, чтобы очень, – неуверенно протянул Игорь. – Хотя на тоненький сборничек набралось бы, пожалуй.

– А вот как у тебя получается? Садишься и пишешь, что ли? Все-таки, по-моему, дело тут не в человеке, который бы понимал тебя и поддерживал, и ни в чем-то там еще, о чем ты мне в письме своем писал… Мне кажется, что без вдохновения невозможно написать ни строчки. Вот ты говорил, писал, вернее, – поправила себя Галя, – что я смогу сочинить много стихов и что ты в это веришь, а я так точно уверена, что не смогу. – Галя замолчала, резко мотнув головой.

До этого она говорила горячо и быстро, а сейчас будто выдохлась внезапно. Она даже побледнела слегка.

Внимательно ее выслушав, Игорь возразил, по своему обыкновению, очень спокойно:

– Иногда мне кажется, что понятие «вдохновение» в том смысле, в котором ты его употребила сейчас, придумали люди, которым надо чем-то оправдывать свою лень. По-моему, дело тут в определенном состоянии души, понимаешь? – Он серьезно заглянул Гале в глаза. – Вот я, например, научился его вызывать, как бы настраиваться на определенную волну. И ты, и каждый пишущий человек тоже могут этому научиться. А что касается понимающего человека, то, поверь, это действительно очень важно.

– Тебе, наверное, виднее, – вздохнув, Галя опустила ресницы.

Они надолго замолчали. И ни парень, ни девушка не ощущали никакой неловкости от затянувшейся паузы. Так случается не часто. Лишь люди по-настоящему близкие могут вот так сидеть и молчать, погрузившись в свои мысли. Галя думала о счастье. Ей казалось, что, наверное, самое важное и сложное – не пропустить его, распознать и не перепутать с чем-нибудь еще. Ведь бывает такое, и довольно часто, что человек лишь спустя много времени понимает, что вот тогда, в тот далекий-далекий день он был счастлив, да только не сумел свое счастье распознать. И тогда он начинает ругать себя за то, что слишком поздно понял это, и за то, что ничего не сделал, чтобы это счастье удержать.

А Галя чувствовала сейчас, что больше, чем у нее есть в эту минуту, ничего и не надо. Она знала, что сегодня к ней пришло счастье, и была уверена, что сделает все возможное, чтобы его удержать. Но девушку пугало и тревожило собственное спокойствие… Глубокое и необычное для такой важной минуты…

Галя вспомнила, как однажды поехала с мамой встречать папу – он возвращался из командировки. Вот противный женский голос объявил, что папин поезд прибывает на седьмой путь. Вот поезд, натужно пыхтя, подъезжает, скрипя всеми своими колесами, останавливается. Проводница открывает дверь вагона. И вот Галя видит папу. Он топчется в тесном тамбуре, ожидая своей очереди, с рассеянной улыбкой на лице высматривает ее и маму. Их взгляды встретились – ее и папин. И Гале хочется кинуться к нему на шею, расталкивая людей локтями… Кинуться и закричать что-то невозможно радостное. Но она стоит на месте, а из глаз вдруг хлынули слезы. В тот момент она была так остро, так невозможно счастлива, что казалось, сердце от этого счастья может разорваться. А вот сейчас ничего подобного не было. Просто она сидела на диване напротив Игоря, смотрела в окно и ощущала, как все клеточки тела наполняются тихим и удивительно спокойным счастьем…

Видимо, счастье тоже, как и все остальные чувства и состояния души, бывает разным.

10

Внезапно Галя ощутила на себе взгляд Игоря. Девушка резко повернула голову. Их глаза встретились.

– Можно тебя кое о чем спросить? – Игорь нервно теребил пуговицу на своей клетчатой, с длинными рукавами рубашке.

– Конечно! – Галя удивилась тому, как быстро изменились его голос, лицо, взгляд. Спокойный, задумчивый и рассудительный, Игорь превратился вдруг в решительного и даже резкого человека.

– У тебя есть… в смысле… Ну, ты кого-нибудь любишь? – задав этот вопрос, Игорь моментально отвел взгляд в сторону, а после паузы сказал глухо: – Прости, Галь, прости, пожалуйста, не надо отвечать.

– А почему ты спрашиваешь? – Галя как будто не услышала его последних слов.

– Я… я не знаю… ну просто… понимаешь… мне очень стыдно перед тобой. – Игорь протянул к столу руку и схватил – именно схватил, а не взял – прозрачную, с синим колпачком ручку. Потом он сосредоточенно, будто в этот момент для него ничего важней этой шариковой ручки не существовало, начал вертеть ее в руках, пристально вглядываться, снимать и снова надевать колпачок.

– Не извиняйся. – Галя решительно не знала, какие слова следует произносить в таких случаях. Ответить честно? Соврать? Промолчать? – Я очень люблю своих маму, папу и бабушку…

Галя зачем-то посмотрела на часы.

– Спешишь? – вскинул голову Игорь.

– Нет… Просто уже восемь, а значит, мои любимые мама и папа уже пришли с работы, – попыталась отшутиться Галя.