Книга Рисуй меня ночью... - Вера и Марина Воробей

– Я должен тебе кое в чем признаться, – сказал Игорь, чуть отстранившись от ее лица. – И заодно попросить прощения.

Девушка не сразу даже поняла смысл его слов. Время как бы остановилось, Галя все еще находилась во власти пленительного поцелуя.

– Прощения? – слегка тряхнула распущенными волосами Галя. – За что?

– Сегодня утром я послал твои стихи в редакцию альманаха «Поэт». Я не должен был делать этого, не спросив у тебя разрешения.

Галя засмеялась. Легко и звонко.

– У тебя очень красивый смех, – сказал Игорь, проводя ладонью по ее щеке.

– А у тебя очень красивые глаза, и губы, и голос… – сказала она и снова засмеялась.

– Ты правда на меня не сердишься? – спросил Игорь. – Понимаешь, это действительно хорошие стихи. И я хочу, чтобы их напечатали. Но сама ты никогда не стала бы их никуда посылать. Я в этом уверен. А если б я тебя спросил, ты из страха запретила бы мне это делать. Что, разве я не прав?

– Не хочу больше слышать ни про Тополян, ни про свои стихи! – закапризничала вдруг Галя. – Скажи, только честно, – она сощурилась и погрозила Игорю пальцем. – Той ночью, когда я писала стихи, ты рисовал тот портрет, или я это просто насочиняла?

– Ровно в семь утра я его закончил. Могу показать, если хочешь. Поехали?

Круто развернувшись, Игорь задвигал рычагами. Галя не пошла следом, как делала это раньше. Она обогнала его, первой подбежала к двери комнаты и распахнула ее.

С холста на Галю смотрела красивая, по-настоящему красивая девушка. Ее взгляд лучился счастьем. Галя обернулась к Игорю:

– Скажи, а я на самом деле такая или это твое видение?

– На самом деле ты в тысячу раз лучше! – серьезным голосом, совсем не стараясь попасть в ее тон, ответил Игорь. – Просто я бездарный художник.

– Больше всего на свете я люблю бездарных художников… Вернее, только одного из них… – сказала Галя и опустилась на колени.

… Первый раз в жизни Черепашка не хотела идти на съемку. И не просто не хотела! Она с ужасом думала о том, что ей предстоит пережить через несколько часов.

И что только она ни говорила, какие доводы ни приводила, чтобы доказать свою правоту: нельзя, просто преступно делать передачу про группу «Каста». Но все словно с ума посходили – и продюсер, и главный редактор, и режиссер заладили в один голос: эту музыку сейчас слушают все подростки, группа находится на пике славы, и не пригласить этих ребят на программу «Уроки рока» будет большой ошибкой. Мы должны думать не о собственных вкусах и музыкальных пристрастиях, а о рейтинге программы.

«Плевать я хотела на этот ваш рейтинг! – с такой несвойственной для ее миролюбивого характера злостью думала Черепашка. – Мало ли, что подростки ее слушают! Они еще не то слушают. Что ж, теперь прикажете идти у них на поводу? Вон в нашем классе все девчонки буквально млеют от программы «Фабрика звезд»! Так «Фабрика» лучше «Касты»! Это же никакая не музыка! И причем тут вообще рок? Наитупейший хип-хоп. А тексты?! Просто уши вянут!»

Группа «Каста» образовалась в Ростове-на-Дону несколько лет назад. В этом году какой-то журнал (Черепашка даже забыла от злости его название) объявил «Касту» группой года. Группа действительно пользовалась бешеной популярностью у фанатов хип-хопа. Ну и что с того? Мало, что ли, на свете придурков!

Дело дошло до того, что, когда по телевизору передавали прогноз погоды и среди прочих городов вдруг называли Ростов-на-Дону, Черепашке хотелось выбежать вон из комнаты, а лучше вазой хрустальной в экран запустить. Так велика была ее ненависть к этой группе и ко всему, что хоть каким-то боком к ней относилось.

И вот сейчас она должна собираться и ехать. Ехать на эту съемку и задавать вопросы ужасному лидеру «Касты», которого зовут Влади. Нет, на самом-то деле его зовут Владиславом, но Черепашке было велено обращаться к нему только так.

«А может, не ехать никуда? – явилась вдруг шальная мысль. – В конце концов, я тоже человек и могу заболеть… Иначе меня вырвет прямо в студии. Ну не хочу я видеть этих недоумков! Не хочу я им никакие вопросы задавать! И ответы их слушать не хочу».

Так думала Черепашка, влезая в свои любимые, изрядно потертые, с живописными заплатками на коленях джинсы. Она чувствовала каждой клеточкой своей души, что добром эта съемка не кончится. А интуиция редко подводила Люсю.

Правда, это уже начало совсем другой истории…