Книга «Работа мечты». За кулисами индустрии моды - Джулия Менситьери

они пьют кофе, курят в окно маленькой комнаты отдыха, едят домашние сэндвичи и йогурты из супермаркета, говорят на просторечии. У них натруженные руки, у каждой свой шкафчик для хранения вещей, и все отмечаются, в котором часу приходят и уходят. Впоследствии я пойму, насколько наивным и некритичным было мое первоначальное удивление от увиденного: ведь я впитала в себя образ идеального мира, который стремится донести до нас мода, и ожидала, что эстетическая привлекательность и гламур охватывают все сферы этого сектора. Однако вдали от подиумов и вспышек фотокамер, в пространствах материального производства, в инфраструктурных узлах, мода предстает такой, какая она есть, а именно индустрией, которой движет прибыль и где производство осуществляют квалифицированные сотрудницы, производящие предметы роскоши, в то же время сохраняя свое место рабочих в социальной структуре.

Я провела длительное интервью с Мари-Софи, которая много лет работала вышивальщицей в одной из таких субподрядных мастерских; вначале на постоянной ставке, а затем как временный сотрудник. Я с ней связалась через красиво оформленный веб-сайт, где она предлагала свои услуги. А увиделись мы в марте 2012 года, в первый год моей работы над диссертацией. Мы договорились встретиться в модном кафе в Брюсселе, где она жила уже год. Сайт, место встречи и формальный стиль электронных писем, которыми мы обменивались, сформировали у меня определенное представление о Мари-Софи: самоуверенная, невозмутимая и ухоженная парижанка. Однако с первой минуты общения меня поразили признаки ее эмоциональной и социальной уязвимости. На момент нашей встречи Мари-Софи жила с ребенком на социальное пособие и уже давно искала постоянную работу. Успев поработать продавщицей, также она подрабатывала у модельера, который платил ей два евро в час в конверте. Она выглядела аккуратно и стильно, в длинной черной юбке оригинального кроя и в туфлях на каблуке — этот наряд, по ее словам, она насобирала по секонд-хендам. В то же время эти детали не могли скрыть того, что я бы назвала последствиями горькой и трудной жизни: грустный взгляд, темные круги под глазами, на зубах следы курения, слегка дрожащие руки и голос, красноватый от лопнувших капилляров нос. У меня сложилось впечатление, что она существует на перепутье двух миров: одного, в котором ей бы хотелось находиться (бар, который она выбрала, имидж, который она создала себе в интернете), и другого, где она находилась в действительности (мир, где она испытывала сильные экономические ограничения и постоянную нестабильность и где ее эксплуатировали).

Мари-Софи была первой, кто рассказал мне о процессе создания одежды от-кутюр и о том, как происходит разделение труда в мастерских. Сперва она была художником по костюмам в провинциальном театре, а затем в поисках профессионального роста переехала в Париж. Однажды по знакомству она получила возможность поработать на выходных над кутюрным нарядом от Yves Saint Laurent.

Речь шла о вышивке, но на самом деле мы сшивали множество маленьких кусочков ткани. Мы работали командой. Собрались у одной девушки в Париже, в невероятном доме, и нас было, я не знаю, человек тридцать… для работы над пальто… Позже я работала в той самой мастерской, которая отвечала за это изделие. Это была мастерская ручной вышивки, и меня наняли разрабатывать образцы вышивки для высокой моды. Меня наняли, но работала я на фрилансе. Я предлагала им по четыре-пять образцов в месяц и сама их изготавливала! В мастерской были вышивальщицы, но я все делала сама. И потом меня попросили сделать второе пальто, идентичное тому, над которым работала команда из тридцати человек, — и я сшила его одна за две недели, в мастерской.

После этого ее приняли на штатную работу в макетную студию[38], состоящую на субподряде у Christian Lacroix. Я спросила, сколько платили ей и сколько стоили наряды, которые она делала.

Мари-Софи: Мы работали над моделями для показа высокой моды, и я в одиночку сшила платье вручную невидимым швом. Я шила из шелкового шифона дни напролет. Получила около 800 евро. Я работала, не знаю, около десяти дней… Все вручную целыми днями, а платье было продано не менее чем за 30 000 евро[39].

Джулия: И что ты думаешь об этой разнице?

Мари-Софи: Это рабство! Но мы все были в одной лодке! А в последний мой год в высокой моде я работала у той женщины, в макетной студии Lacroix… За стандартную 35-часовую рабочую неделю никто ничего не успевал. Поэтому там была и дневная смена, и ночная! И мы работали нон-стоп. Правда! Нам платили 1500 евро в месяц. Это было десять лет назад. Поскольку все делалось вручную, это было очень долго! Нас было шесть или семь человек в каждую восьмичасовую смену; мы делали все, сшивали детали, вышивали… А потом ездили в мастерские Lacroix на примерки.

Тогда я спрашиваю, приглашали ли ее коллег и ее саму на показы мод, когда платья были готовы, и вообще, участвовали ли они в модных мероприятиях, вращались ли в этой среде: «О нет, я никогда не участвовала в показах мод! Это большая редкость — быть приглашенным на показ мод! Я думаю, это было доступно только тем, кто работал в самом доме моды, и то не всем! Даже в других компаниях на дефиле могли ходить только штатные сотрудники».

Мой вопрос был наивен и отражал искаженное представление о моде, которую я в то время все еще считала индустрией, отличной от других. Ряд документальных фильмов подтверждает слова Мари-Софи[40]. Только глава ателье и ее заместители присутствуют за кулисами на показах мод, чтобы внести последние штрихи. В некоторых случаях они дошивают платья, уже надетые на манекенщиц, вплоть до последней секунды перед выходом на подиум.

Но вернемся к процессу производства нарядов: после того как изделие из макетной ткани одобрено, его изготавливают уже из нужного материала по меркам манекена. Затем устраивают примерку на живых моделях, а так как они зачастую тоньше стандартного манекена, то после этого платья приходится слегка ушивать. Очень часто дизайнеры требуют внести важные изменения в последнюю минуту, и бывает, что платье исключают из коллекции за несколько часов или даже минут до выхода на подиум. Работницы пошивочного цеха никогда не присутствуют на презентации плодов своего труда. Только Chanel устраивает показ в маленькой и очень простой белой комнате с подиумом посередине, где манекенщицы, после официального показа, дефилируют перед теми, кто сшил надетые на них наряды.

Мода — это отрасль, в которой преобладает интенсивное социальное разделение труда. С одной