Книга Стервятник - Александр Бушков

…Он выплеснул в рот содержимое бокала – несчастный и жалкийпринц-консорт, муж очаровательной женщины, которую любил до сих пор и лютоненавидел последние несколько лет. Комната чуть заметно колыхалась, словногромадная доска качелей.

Был один-единственный шанс – Екатеринбург. Однокашник,ставший крутым бизнесменом и обещавший сделать из него человека – а он небросался словами ни прежде, ни теперь. Но Лика переезжать категорическиотказалась – даже не сердито, а предельно удивленно. Смотрела с детскимизумлением: «Боже мой, Раскатников, как ты не понимаешь очевидных вещей?! Кем ятам буду? Домохозяйкой? Ты уж извини, но это и не абсурд вовсе – законченнаяшизофрения. Тебе что, здесь плохо?» На том и кончилось.

– Стерва… – прошипел он, пошатнувшись в кресле.

Перед глазами почему-то стояло костистое, жесткое лицосегодняшнего попутчика, ограбившего киоск так непринужденно, словно покупалкоробок спичек.

Пришедшая в голову идея была настолько идиотской, что сначалаон пьяно расхохотался. Но, выпив пол бокал а и откусив наконец от вязкогобатончика, тихо сказал, глядя во мрак:

– А почему бы и нет? Почему бы и нет, господа мушкетеры?

Не зажигая верхнего света, выдвинул ящик тумбочки, зашарилтам, грохоча накопившимися безделушками. Пальцы наткнулись на гладкий металл, иРодион вытащил браунинг – тот самый, исторический, из которого бабушкадобросовестно пыталась убить загадочного прадеда, о котором Родион ничегошенькине знал, кроме имени: если бабушка была Степановна, значит, прадед,соответственно, Степан. Впрочем, могла переменить и фамилию, и отчество, с неесталось бы…

Крохотный пистолетик напоминал пустой панцирь высохшегожука, и спусковой крючок, и затвор хлябали – сколько Родион себя помнил,браунинг таким и был, давно исчезли и боек, и прочие детали спусковогомеханизма. По левой боковинке затвора тянулась полустершаяся надпись: FABRIQUENATIONALE D'ARMES GUERRE PERSTAL BELGIQUE. И ниже: BROWNING'S PATENT-DEPOSE.

Сжав его в руке так, чтобы не хлябал затвор, выпятивчелюсть, Родион тихо произнес, уставясь в пустоту:

– Деньги, с-сука! И живо!

Дуло крохотной бельгийской игрушки едва виднелось из егокулака. Нет, неожиданно трезво подумал он, таким и не напугаешь ничуточки, вмагазине видел китайские зажигалки-пистолетики, так они и то побольше…

И потом, у только что освободившегося зэка не было никакогопистолета, Родион бы заметил. Значит, можно и без оружия? Надо полагать. Но дляэтого, творчески пораскинем мозгами, нужно обладать некими козырями – скажем, выражениелица, нечто непреклонное в ухмылке, отчего дичь моментально проникаетсяубеждением, что рыпаться бесполезно, и, чтобы отпустили душу на покаяние,следует немедленно расстаться со всем, что от тебя требуют. Именно так, привсей нелюбви к детективам кое-что все же читал, по телевизору видел, да инаслушался всякого на заводе… Шукшинский Егор Прокудин, ага – когда он стоял,сунув руки в карман, где ничего не было, и от его улыбочки попятилисьдеревенские обломы, так и не рискнули кинуться… Где можно купить пистолет? ВШантарске можно купить все, были бы денежки, вот только кинуть могут запросто,в милицию жаловаться не побежишь… Маришка? А это мысль, господа мушкетеры, этомысль…

Прежде чем провалиться в хмельное забытье, так и оставшись вкресле с бельгийской безделушкой на коленях, он еще успел подумать: ведь невсегда же был слизнем, мужик, нужно бы и побарахтаться…

Глава 4

Русофоб и славянофил

– И все же про коммунистов забывать не надо, – сказалРодион, прибавляя скорости – пост ГАИ, мимо которого машины проползали, каксонные мухи по мокрому стеклу, остался позади. – Семьдесят лет странунасиловали…

– Есть такая западная пословица: если не удается избежатьнасилия, расслабьтесь, мадам, и постарайтесь получить удовольствие…

– Это в каком смысле?

– Вы не исключаете, что многим нравилось получатьудовольствие? Оправдываясь тем, что все равно-де к горлу приставили бритву, апотому и сопротивляться было бесполезно?

Родион в который раз украдкой косился на пассажира. И никакне мог определить, с кем на сей раз свела судьба. В выговоре что-то определеннонерусское (речь, правда, выдает человека интеллигентного), но на прибалта непохож, а на кавказца тем более – нос ястребиный, классический горский шнорхель,однако волосы светлые в рыжину и глаза скорее серые.

– А вы, я так понимаю, последние семьдесят лет провели впартизанском отряде? Поезда под откос пускали?

– Увы, не могу похвастаться, – сказал пассажир. –Поезда в наших местах не водятся. – Он жестко усмехнулся. – А вотбронетранспортер однажды поджигать приходилось… Справился.

– Чей это?

– Грузинский. Про Цхинвал слышали или уже забыли? Есть такаястрана – Южная Осетия, которая к вам в Россию просится вот уже несколько лет, авы почему-то не пускаете, словно пьяного в метро…

– А на вид и не похожи…

– На кого? А… Осетины, дорогой товарищ, когда-то как раз ибыли светловолосыми и голубоглазыми. Пока через наши места не сталипрокатываться разные черномазые орды… – Он беззлобно усмехнулся. – А вывот не боитесь, что лет через двадцать станете черноволосыми и узкоглазыми?

– Авось пронесет…

– Авось да небось? Русская сладкая парочка?

– Вы знаете, как-то до сих пор проносило… – сказал Родионсерьезно.

– Великолепный аргумент. И дальше, как положено, следуетупомянуть про то, что Святая Русь автоматически преодолеет все невзгоды? Небоитесь, что при такой постановке вопроса как раз и окажетесь в дерьме уже посамую маковку? Нет в истории такого понятия – «автоматически». Хотя вы,русские, конечно, надеетесь, что для вас Бог сделает исключение…

– Что, не любите нас, а?

– «Вы не любите пролетариата, профессор Преображенский!» Нелюблю, уж не посетуйте… Просрать великую державу – это надо уметь.

– Коммунисты…

– Бросьте вы про коммунистов! – вырвалось у пассажира стаким ожесточением, что Родиона неприятно передернуло. – Нашли себепалочку-выручалочку… Хорошо, коммунисты. Хорошо, семьдесят лет угнетения – хотяя не назвал бы это время непрерывной цепью угнетения. Бывали просветы… – Онпомолчал, вытянул сигарету из мятой пачки. – Понимаете, дело тут не впресловутой русофобии, и если копнуть поглубже, окажется, пожалуй, что этунелюбовь нужно как-то по-другому назвать… Давайте отрешимся от прошлого изациклимся на настоящем. Посмотрите. – Он показал на обочину, где чадилдлинный ржавый мангал, и возле него лениво колдовали два пузатых субъекта вкожанках. – Почему там делает деньги черномазая морда, а не какой-нибудьваш земляк? Что, есть государственный или мафиозный запрет? Неужели? Ох,сколько я уже наслушался стонов про заполонивших ваши города кавказцев, жидов и«урюков»… Вам что, запрещено заполонить какую-нибудь прилегающую территорию?Снова коммунисты мешают?