Книга Точка возврата - Валерий Хайрюзов

— Вы знаете, в последнее время я стала мнительной, — прервала затянувшееся молчание Саяна. — Мне все время кажется, что за нами кто-то следит. Неделю назад позвонил неизвестный и спросил про мужа. Мы уже два года с ним не живем, но он все еще прописан у меня. Оказывается, муж должен вернуть им крупную сумму. Я потом позвонила Сергею, он подтвердил, что взял под свой проект кредит у «Востокзолота», но проект сорвался, поскольку исполнители его кинули. Сергей попытался успокоить: мол, ко мне это никакого отношения не имеет, он договорится, и все уладится.

— Он должен выплатить деньги?

— Сергей мне не сказал, но по его поведению я поняла, что не только сам кредит, но и проценты. Позже мне еще раз позвонили и сказали: если он не сделает это срочно, то у нас могут быть неприятности.

— Но ты же не занимала и ничего не подписывала.

— У меня всегда так, я не подписываю, не участвую, но с меня спрашивают, как с главного обвиняемого. Сергею дали кредит, зная отца. А папа вскоре умер. Теперь я крайняя.

— Ну, а в милицию вы заявляли?

— Какая милиция? И о чем я должна заявлять?

— Что вам угрожают.

— Лично мне никто не угрожал.

— Но квартира и дача у вас общие.

— Сергей, когда уходил, от всего отказался.

— Благородно с его стороны, — сказал я.

— Я не за себя боюсь, за ребятишек. Сейчас такое время, что могут все. Как-то Вадим Торбеев взял их с собой покататься на машине. Он живет в этих новых кирпичных домах. А меня не предупредил. Так я, разыскивая их, чуть с ума не сошла.

— Время ворон, а не орлов, — вспомнив слова Неонилы Тихоновны, заметил я.

— Ничего! Как говорят французы, чем больше неприятности, тем выше каблук, — засмеялась Саяна. — Кстати, идею поехать летом на Иркут придумала Глазкова Маша. Однажды к ним на урок приходил летчик и рассказывал о Чингисхане, о сарлыках, о празднике бурят Сухарбане. Она и загорелась. Пришла ко мне, говорит: давайте, Яна Георгиевна, съездим на Байкал. Ведь вы же из тех мест. Там чистые места, из-под земли бьют горячие источники. И, главное, Байкал. Чудо света!

А потом позвонил мой руководитель, он на Иркуте ведет раскопки древних захоронений, он мечтает найти могилу Чингисхана. И я решила поехать, показать своим мальчишкам места, где родилась и жила их бабушка, где дедушка искал для страны золото. Компания «Востокзолото» обещала помочь с билетами на самолет. Когда Маша приезжала к нам в Прудово, она познакомилась с Вадимом Торбеевым, и они быстро нашли общий язык. Оба экстремалы. Гоняли по деревне на его машине, потом укатили в Зосимову пустынь. Ей этого оказалось мало, она уговорила съездить в Оптину пустынь. И вот теперь на очереди Нилова. Вадим предложил сплавиться по Иркуту. Сказал, что берет на себя всю организацию и снаряжение: резиновые лодки, палатки, спальники. Обещает сводить на Шумак и показать нам настоящего шамана. А потом мы должны побывать на Сухарбане.

— Да, Маша — девушка без тормозов, — засмеялся я, вспомнив рассказ Кати Глазковой о том, как дочь на плотах сплавлялась по Чусовой. — А сама Катя не хочет с вами поехать?

— У нее, как всегда, срочная работа. Она придумала, что мы туда едем в экологическую экспедицию. Защищать Байкал и Иркут от Вексельберга и Чубайса, которые хотят провести там нефтяную трубу. Не все помнят, что была идея пустить по Иркуту сточные воды Байкальского целлюлозного комбината. Мы поплывем по реке под флагом зеленых, защитников природы. Наш лозунг: детям — чистую воду. А Катя потом опубликует наши заметки и фотографии в своем журнале.

— Думаю, это затея не совсем понравится Торбеевым, — заметил я. — Золотодобыча — самое вредное для экологии производство. Чтобы снять больше золота, применяют ртуть и другие химические препараты. В тех реках и ключах, где моют золото, убивается все живое.

— Вот мы и должны показать это всем людям.

— Людям наплевать, где и как добывают золото. Его блеск застилает глаза и мутит разум.

— Не всем. Мы покажем всю чистоту природы и прозрачность воды глазами детей. Мы с Катей уже все продумали.

На другой день, проводив мать в Москву, Саяна решила сводить меня по грибы. Не доверяя себе, она попросила старшего сына Дениса нарисовать схему и на всякий случай захватила с собой компас. Денис, оказывается, часто ходил с отцом в лес и хорошо знал грибные места. Но с нами он идти не захотел, у него на этот день были свои планы.

— Мама, ты возьми с собой мобильник, — посоветовал он. — Если что — позвони.

— Денис у меня настоящий немец, — засмеялась Саяна. — У него все по последнему слову техники. Связь, координаты и так далее.

Сразу же после обеда мы двинулись в путь. Солнце было укрыто низкими облаками, я то и дело задирал голову, боясь, что может пойти дождь. Саяна точно хотела проверить память сына, доставала схему и сверяла ее с местностью. Память у Дениса оказалась отменной, мы выходили на обозначенные поляны, сворачивали на просеки. Я подивился, на листке бумаги была даже нарисована стрелка, обозначающая север и юг. Лес был такой же, как и в Сибири: сосны, березы, ели, осины. Но встречались язы и дубы. Кое-где по пути нам попадались обгорелые проплешины, и Саяна начала рассказывать про пожары на торфяниках, когда люди в окрестных селах и даже в Москве задыхались от дыма. В свою очередь, я вспомнил про сибирские лесные пожары, как выбрасывал в тайгу парашютистов.

— Сейчас от этой службы охраны лесов почти ничего не осталось, — сказал я. — И горит наша тайга синем пламенем, миллионы долларов улетают на ветер. На все Прибайкалье осталась всего пара самолетов. Прыгнуть в тайгу на торчащие ели и сосны могут только хорошо подготовленные парашютисты.

— А женщины среди них были?

— Зачем женщин в тайгу бросать, — засмеялся я. — Они пусть занимаются своим делом, детей воспитывают. На моей памяти была одна, которая прыгнула в горы, к геологам. Это произошло тогда, когда мы по санзаданию твою маму вывозили.

— Интересно, — задумчиво произнесла Саяна. — Значит, все, что мы можем, так это возиться с детьми?

— Русская женщина все может, — сказал я. — И коня остановит, и в горящую избу войдет.

— Нет, все же первое слово дороже второго, — заметила Саяна. — Мой муж также считал, что место женщины на кухне.

— Сейчас многие мужчины оккупировали кухни, — ответил я. — Вот, например, мне нравится готовить.

— Хорошо, сегодня проверим, — улыбнулась Саяна.

Через полчаса ходьбы мы свернули с тропинки и углубились в лес, который на схеме был помечен нарисованными грибами. Время от времени мы попадали в завалы, продираясь сквозь папоротник и чащобник, вновь выходили на открытые места. Я поначалу загрустил: белые грибы точно попрятались. Я уже знал, что они не росли семьями, как, например, грузди или рыжики. Но вскоре наткнулся на сырую полянку и срезал семь свеженьких с крепкими красноватыми шапками подосиновиков, которых смело можно было нести на выставку. А после и вовсе начало фартить, один за другим стали попадаться белые грибы. Перешагивая через валежину, я оступился и, хватая рукой воздух, повалился на землю. Тут же ко мне на помощь бросилась Саяна.