Книга Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

это ложь! Не только вчера, но и ни разу в жизни я не был в собраниях, где говорили бы о твоей доброте и справедливости[589].азерб. 6, 49

932. Как же тут не солгать?!

На приеме у падишаха Афанди беседовал с одним из вельмож.

Падишах подошел к нему и, не прислушиваясь к разговору, сказал:

— Мне кажется, ты говоришь неправду, потому что сильно размахиваешь руками.

— Вы правы, — отвечал Афанди, — ведь речь идет о вашей справедливости[590].

уйгур. 14, 37

933. Купец-дьявол

Однажды Насреддин Афанди оказался в собрании вельмож, чиновников, казиев*, высшего духовенства.

За чаем Афанди начал рассказывать:

— Встретил я сегодня на базарной площади некоего купца. Прибыл он издалека с грузом на четырех верблюдах. «Кому вы думаете продать свой товар?» — спросил я у него. Он мне ответил: «Свой товар продам только чиновникам, баям, духовенству да казиям».

— А что же за товар привез он? — спросил кто-то из сидящих.

— Груз первого верблюда — гнет и притеснения; купец говорит, этот товар предназначен чиновникам. На втором верблюде он привез обман и мошенничество; их собирается сбыть баям. На третьем верблюде — чванство, гордыню; купец намеревается продать их духовенству. Груз четвертого верблюда состоит из ханжества, взяточничества и двуличия; все это, он думает, купят казии...

— Это еще что за купец? — возмутились все.

— Сам дьявол! — ответил Афанди.

узбек. 7, 155

934. Плод того дерева

Читая книгу «Удивительный мир животных», Насреддин Афанди наткнулся на следующие строки: «В местах, не доступных для человека, растут удивительные деревья. Плоды их поразительно похожи на людей. Ночью они спускаются с веток на землю, а с наступлением утра снова забираются на свои места и висят, как плоды. Но, в отличие от обычных людей, у тех полностью отсутствует ум».

Поразмыслив, Насреддин Афанди воскликнул:

— Ага! Выходит, правитель нашего города и есть плод того дерева! Только как он попал к нам в город, не пойму!

узбек. 7, 155

935. Снаружи или изнутри

Мастера строили ограду вокруг падишахского дворца. Насреддин Афанди спросил у них:

— Зачем вы строите такой высокий забор?

— Чтобы воры не лазали, — ответили мастера.

— Откуда: снаружи или изнутри?

узбек. 7, 155

936. Придворные вороны

Однажды Тимур пригласил Моллу на охоту. Гонец сообщил, что Молла сейчас придет. Его долго ждали. Наконец он пришел с вороном на руке. Тимур, увидев Моллу, не мог удержаться от смеха и спросил:

— Ай, Молла, что это за ворон? Неужели ты собираешься идти на охоту с вороном?

— А разве нельзя? — спросил в свою очередь Молла.

— Ведь ворон — не ловчая птица.

— Он может охотиться, и даже очень хорошо. Я знаю таких Воронов, которые охотятся лучше сокола. Они набрасываются не только на птиц, но и на людей.

Заметив на лице Тимура недоумение, Молла, указав на придворных, добавил:

— Оглянись вокруг!

азерб. 6, 49

937. Право на бороду

Говорят, у каждого человека — своя привычка. Молла, например, часто поглаживал свою бороду.

Тимур, чтобы помучить Моллу, сказал ему:

— Запрещаю тебе поглаживать бороду! Если ты ослушаешься меня, прикажу сбрить тебе бороду и отрубить руки.

Молла, прекрасно зная крутой нрав Тимура, скрепя сердце отказался от любимой привычки.

После этого прошло некоторое время. Однажды Тимур спросил Моллу:

— Молла, что мне делать, чтобы народ поверил в мою справедливость?

— Прежде всего, государь, верните каждому мужчине право быть хозяином его бороды.

азерб. 6, 59

938. Объедки с дастархана

Всемогущий Тимур даже среди своих государственных забот порой вспоминал ничтожных смертных, привлекших когда-либо его благосклонное внимание. Вышло так, что Афанди долго не приходил во дворец. Заскучал Тимур, недоставало ему остроумных шуток, и он послал за Афанди.

— Эй, слуги, — приказал повелитель вселенной. — Приведите мудреца! Кстати, отнесите ему угощение, да побогаче. Пусть поест, да и семье его не помешает отведать яств с нашего дастархана.

Двенадцать слуг, каждый с блюдом самых утонченных кушаний, бегом побежали через весь Самарканд к лачуге, где обитал со своим многочисленным семейством мудрец. Слуги принесли блюда и расставили их на глиняном возвышении:

— Эй, забавник, на поешь, — сказали слуги, — да поскорей. Мы принесли тебе все повкуснее, чтобы ты, насытившись, обрел быстроту ног и остроту слова. Давай! Тебя ждет гроза миров!

Но Афанди даже не пошевельнулся, хотя в животе было пусто, как в сухом колодце, и тонкие ароматы кушаний щекотали обоняние.

Важно Афанди произнес:

— Я не голоден. Бросьте все эти объедки моей собаке.

— Святотатство! — завопили слуги. — Как смеешь ты говорить такое! Вся эта пища — с дастархана самого повелителя. Откушав, он удостоил тебя, чтобы ты поел из того, что осталось на блюдах.

— Тсс. Ради Аллаха, говорите потише. Моя собака очень самолюбива, и если только она услышит, что вы принесли объедки, пусть даже с царского стола, она не соблаговолит даже понюхать блюда. И — ох — что я тогда буду делать! Узнает великий Тимур о поведении моей собачки, и не миновать ей виселицы.

узбек. 7, 126

939. Бык и собака

Однажды эмир Тимурленг удостоил Афанди внимания:

— Ну как, Афанди? — спросил его эмир. — Здоровы ли?

— Здоров, как бык, — ответил Афанди.

— А может быть, как собака? — спросил Тимурленг, решив пошутить.

— Правду изволили сказать, как собака, — сказал Афанди.

— Отчего же вы сначала сказали, что здоровы, как бык?

— Оттого, что, пока я не испытывал благодеяний вашего величества, я действительно чувствовал себя здоровым, как бык, но с тех пор как сияние вашего могущества озарило нашу страну, я стал собакой, — ответил Афанди.

узбек. 7, 143

940. Уголек

Из кальяна вылетел раскаленный уголек и упал на полу роскошного халата Тимура. Афанди поспешил сказать:

— Господин, посмотрите...

Тимур в раздражении ответил:

— Какой я тебе господин? Я повелитель мира. Я его величество. Я царь царей...

Тем временем уголек разгорелся, и материя начала тлеть, но Афанди почтительно молчал.

узбек. 7, 127

941. Слово «мир»

Народ Мавераннахра[591] изнывал от военных поборов, вызванных непрерывными войнами. Поля зарастали камышом и сорными травами. В стране стояли ропот и стон. Но Тимур готовил новые и Новые походы. Он запретил под страхом жестокой казни даже произносить в государстве слово «мир». Многие неосторожные лишились жизни за ослушание.

Однажды Афанди после длительной отлучки зашел во дворец. Обрадовавшись при виде мудреца, Тимур приветствовал его:

— Мир с тобой!

Ко всеобщему удивлению, Афанди, даже не поздоровавшись, завопил:

— Палача сюда!

Немедленно явился палач с «мечом справедливости» в руках.

— Зачем тебе понадобился палач, Афанди? — с недоумением спросил Тимур.

— Прикажи отрубить себе голову. Ты нарушил запрет произносить слово «мир».

Говорят, Тимур отменил свое жестокое распоряжение.

узбек. 7, 114

942. Кто рождается

Повелитель мира Тимур узнал, что у