Книга Серебряный туман - Оливия Вильденштейн

своего ребёнка? — спросила я Грегора, не отрывая взгляда от нового символа.

— Ещё нет.

— Когда ты приведёшь её?

— После рождения её дочери. У ребёнка, родившегося на Земле, всегда будет два дома. Ребёнок, родившийся в Неверре, не может выжить за её пределами.

Я нахмурилась, глядя на него.

— Для нас, Благих, то есть. Если ребёнок рождается только с огнём в венах, он никогда не сможет выжить где-либо ещё, — его карие глаза остановились на моём лице. — По крайней мере, ненадолго.

Хотя ни один из нас не произнёс её имени, лицо Лили промелькнуло в воздухе между нами.

— Мне нужно… я должна идти.

— Конечно, — Грегор наклонил голову. — Сохрани мою дочь в безопасности, и я сохраню твоё королевство в безопасности, пока тебя не будет.

Моё королевство.

Взлетая в лофт, он подмигнул мне. Эйс, должно быть, уловил подмигивание, потому что в ту секунду, когда Грегор и Сайлас ушли, он прорычал:

— Лучше бы он не приставал к тебе.

Я чуть не фыркнула.

— Я не думаю, что кто-нибудь осмелится.

Он смотрел в лофт, как будто боялся, что Грегор всё ещё там.

— Ты ему доверяешь?

— Нет. И тебе тоже не следует этого делать, — он провёл пальцем по моему запястью, по моей новой отметине. — Это сработало.

Я кивнула.

— Я вольна приходить и уходить, когда мне заблагорассудится.

Он медленно улыбнулся.

— Я надеюсь, что ты планируешь приходить чаще, чем уходить.

Я вздохнула и наклонилась к нему.

— После того, как мы доставим Лили домой, я буду приходить чаще, чем уходить.

Он погладил меня по волосам.

— Прежде чем мы уйдём, Кэт, я хочу тебе кое-что дать.

Он опустился на одно колено, затем провёл языком по губам.

— Я знаю, что тебе всего двадцать, и что мы встретились шесть месяцев назад, и что я, возможно, не был твоим первым выбором мужа, и что технически Котёл уже связал нас — он раскрыл руку, и кольцо в форме короны, состоящее из потрясающей сети бриллиантов розовой огранки, дико сверкнуло, — но выйдешь ли ты за меня снова, на этот раз на Земле, чтобы твой папа, Айлен и Касс…

Я наклонилась и поцеловала его.

Поднявшись на ноги, он спросил:

— Это было «да»?

Я убрала левую руку с его груди, с его грохочущего сердца и протянула её перед ним.

— Да.

Как будто часть его ожидала, что я откажусь, он моргнул. Но потом он вцепился в мою руку и надел маленькую корону на мой безымянный палец.

Я уткнулась подбородком в изгиб его шеи и закрыла глаза, пока он проводил ладонью по моей спине.

— Ти ама ут Роуэн эд.

Его руки замерли на моей спине, а затем его голос завибрировал в моих волосах.

— Кто научил тебя так говорить?

— Я научилась сама. Это неправильно?

— Нет. Это правильно, — медленно произнёс он. — Я просто беспокоился.

— Беспокоился?

— Беспокоился, что кто-то сказал это тебе.

— Мало кто любит меня, Эйс Вуд.

— Это неправда.

— Так и есть. Как ты думаешь, почему я приняла твоё предложение? — я отодвинулась от него. — Возможно, это единственное, что я когда-либо получу.

Он улыбнулся мрачной улыбкой, полной ярких зубов, а затем провёл этими зубами по моей челюсти, когда его руки притянули меня к нему.

— Должен ли я напомнить тебе, что ты всё равно уже замужем?

Верно. Я была замужем…

— Когда ты узнал, что это сработает?

— Старейшина, с которым ты послала нас встретиться. Он сказал нам, что во время первой церемонии соединения Котёл забирает вашу сущность, но не оборачивает её вокруг другого до финальной церемонии. Что в этот момент он мог смешивать две несвязанные сущности, если обе уже были в Котле.

— Когда ты решил поменяться с Крузом?

— Когда мы поднимались по спирали, — его руки скользнули под мою тунику, чтобы погладить мою кожу. — Я хотел спросить твоего разрешения. Я ненавидел отнимать у тебя решение.

В течение нескольких долгих ударов сердца мы оба молчали… оба неподвижны… Оба сосредоточились на важном воздействии того, что Котёл сделал с нами.

— Я думала, брак для тебя ничего не значит.

На его лице застыло выражение такой глубокой сосредоточенности, что между бровями образовалась морщинка. Я коснулась этого места кончиком пальца, а затем приподнялась на цыпочки и поцеловала его там. Я почувствовала, как его ресницы затрепетали у моей челюсти, почувствовала, как его горячее дыхание пульсирует у моего подбородка, почувствовала, как его пальцы глубже впиваются в мою кожу.

— Я тоже так думал, — наконец сказал он. — Но потом я встретил эту девушку. В полицейском участке из всех мест, и после того, как она была исключительно груба со мной — я щелкнула его, и он мягко улыбнулся, поймал мою руку, сжал мои пальцы — она показала мне, что в этой жизни есть другие варианты, кроме тех, которые мне дали. А потом она стала одним из таких вариантов.

Моё сердце бешено колотилось. Он прикоснулся своими губами к моим, улыбнулся мне в губы, и я увидела звёзды, такие же ослепительные и чудесные, как бриллианты на моём пальце.

— Насчёт фамилии…

— Что насчёт фамилии?

— Может быть… может быть, мне следует сохранить свою девичью фамилию.

— Почему? Тебе не нравится моя?

— Это… это дело не в этом. Но это…

— Ты не хочешь, чтобы люди знали, что ты моя?

— Твоя? — тихо прошептала я.

— Да. Моя.

Слово из трёх букв было меткой, на этот раз на моём сердце.

ГЛАВА 70. ЭПИЛОГ

На закате, после бесконечных дневных встреч, Эйс вернулся в квартиру. Мы вместе отправились в Роуэн. В то время как ему придётся каждый день возвращаться в Неверру, я останусь в Мичигане до зимы… или пока мы не найдём решение для Лили.

Что бы ни случилось раньше.

Время от времени я возвращалась с Эйсом, чтобы присутствовать на мероприятиях и быть рядом с ним, чтобы помочь восстановить и перестроить Неверру в социальном и политическом плане.

А потом должна была состояться церемония коронации. Эйс пообещал, что это будет безболезненно, даже несмотря на то, что в этом будет замешан Котёл. До тех пор я всё ещё была Катори с Земли.

Не королева Неверры Катори.

Я содрогнулась от названия, которое казалось мошенническим, которое, казалось, должно принадлежать другому. Женщине, достойной и жаждущей власти, которая, по крайней мере, с детства мечтала стать принцессой.

У меня было бы несколько недель, чтобы смириться со всем этим.

До тех пор Лили была моим единственным приоритетом.

Когда мы приземлились в волшебном круглом дверном проёме, который был тонким,