Книга Скауты в лесах - Сэмюэль Сковилль (мл.)

Но было поздно. За кустом лежала свернувшаяся кольцами змея в сернисто-желтых и темно-коричневых чешуйках. Это была древесная гремучая змея, владычица темных уголков леса – настоящая смертельная ловушка. Погремушка змеи, одиннадцать погремков ее хвоста быстро дрожали, издавая тот самый угрожающий звук. Из середины змеиных колец поднималась треугольная голова с золотистыми овальными глазами и неподвижными холодными черными зрачками. Они служат отличительным знаком семейства ямкоголовых гадюк, в которую входят две ядовитые змеи американского Севера – гремучая змея и медноголовый щитомордник[32]. Между лишенными век глазами и ноздрями были заметны ямки, давшие название виду.

Джо не успел остановиться и босой ногой наступил в самую середину свернувшейся гадюки. Пара длинных блестящих изогнутых зубов, острых как иглы, выдвинулись из белой верхней десны змеи. На середине такого зуба находится крошечное отверстие, из которого выделяется смертельный желтоватый яд. Голова змеи нанесла мгновенный удар, и ядовитые клыки впились в смуглую кожу Джо над самым коленом – и в тот же миг змея вновь свернулась как пружина, так что глаз едва мог уследить за ее ударом. Джо охнул и отскочил назад, как раз вовремя, чтобы избежать второго укуса. Он схватил валявшийся рядом сухой сук и изо всех сил нанес по змее удар, потом еще и еще. Первый же удар сломал гадюке позвоночник, и пока она извивалась, шипела и трещала хвостом в агонии, тщетно пытаясь вновь свернуться и напасть, мальчик, задыхаясь от ярости, буквально вколотил ее голову в землю. Все кончилось почти мгновенно, и когда Уилл подбежал к товарищу, Джо стоял над еще дергающимся трупом ядовитой твари, хмурый и неожиданно бледный для своей смуглой кожи. Чувствовался тяжелый мускусный запах, обычный для рассерженного гремучника.

– Ужалил? – крикнул Уилл.

Джо, не говоря ни слова, указал на пару маленьких проколов над левым коленом, из которых выступили капельки крови. И тут Уилл показал, на что годится его скаутская подготовка.

– Быстро давай сюда ножик, – скомандовал он.

Джо молча передал ему кремневый ножик, который он положил на всякий случай в свой короб. Уилл оторвал от своей корзины заменявшую ручку веревку, свитую из коры кедра. Он обвязал ее вокруг ноги Джо над местом укуса, затянул так туго, как смог, подсунул под этот жгут палку и закрутил, пока он не врезался глубоко в тело; но он помнил, что не позже чем через пять минут жгут на до снять, чтобы не допустить гангрены.

– Теперь мне придется сделать тебе больно, Джо, – предупредил Уилл. – Но иначе через несколько минут тебе будет гораздо хуже.

– Начинай, – бесстрастно ответил Джо.

Кремневым лезвием Джо глубоко, на всю длину змеиных клыков, рассек каждую из ранок от них. Хлынула кровь. Уилл опустился на колени и принялся энергично высасывать яд, то и дело сплевывая отравленную кровь.

– Теперь быстро в лагерь, – сказал он. – Худшее еще впереди.

– Погоди, – ответил Джо и нагнулся, чтобы поднять все еще слабо шевелящуюся змею. – Заберу кожу. Делать счастливый пояс, – и он осторожно взял гадюку прямо за размозженную голову. В ней было не меньше пяти футов, а в самом толстом месте ее тело было с предплечье Джо.

Мальчики поспешили в лагерь. Там Уилл раздул костер и сунул в ревущее пламя ясеневый сучок; когда на конце его ярко засветился уголь, он на всю глубину прижег раны Джо. Джо ни звуком, ни жестом не выдал боли. Когда все было кончено, Уилл выглядел куда бледнее и слабее товарища.

– Ну и нервы у тебя, брат скаут, – с восхищением сказал он, когда последняя огненная процедура была за вершена.

– Ерунда, – был ответ.

Затем Уилл снял жгут и промыл рану холодной водой.

– Ладно, сиди тут и будь паинькой, – сказал он. – Кажется, мы все сделали вовремя. Нога у тебя, наверное, распухнет и болеть будет, но, думаю, ты ни ее, ни жизнь не потеряешь.

Нога, разумеется, распухла к ночи и сильно болела. Уилл развел костер и дал ему прогореть в уголья. Потом, следуя указаниям Джо, он взял большой кусок бересты без дырок от сучков и свернул из него что-то вроде корытца, закрепив края шипами белого терновника[33]. Это корытце он наполнил водой и поставил на угли, так, чтобы угли не касались бересты выше уровня воды. К его изумлению, береста и не собиралась загораться, а вода вскоре закипела.

Уилл оставил Джо лежать у огня, а сам побежал к оленьей тропе – там, он помнил, было небольшое болотце, заросшее желтовато-серым сфагнумом[34]. Как известно, этот мох – природное перевязочное средство с хорошими антисептическими свойствами. Уилл намочил мох в кипятке и в несколько слоев покрыл им ногу товарища, сделав таким образом компресс. Всю ночь Уилл поддерживал огонь, время от времени давая Джо пряный, островатый отвар листьев волчьей ягоды. К утру индеец чувствовал себя намного лучше.

Глава V

Дикобраз

Крепкое здоровье Джо вновь помогло ему выкарабкаться, но борьба жизни и смерти не прошла бесследно. Он был заметно бледнее, и, похоже, для полного выздоровления ему требовалось еще время. Чтобы индеец вел себя спокойно, его «личный доктор» предложил два-три дня поплотничать, попортняжничать и заняться прочими не слишком трудными работами, прежде чем отправляться в охотничьи и исследовательские экспедиции, которые они планировали ранее. Джо припас по этому случаю столько коры, что все белые кедры[35]близ лагеря стояли теперь ободранными. Уилл меж тем запасал дрова. Час за часом он ломал и складывал сучья старых гикори[36]и цветущего кизила[37], кора которого напоминает шкуру ящерицы и который дает сильный жар в огне. Еще Уилл при помощи увесистых булыжников наломал кучу мертвых сучьев граба, известного также как железное дерево[38] – плотная древесина этого дерева по виду напоминает мускулистую мужскую руку; иногда его добычей становился невысокий ствол каштанового дуба[39], чьи собранные в группы зубчатые листья напоминают листья каштана, а древесина дает вторые по качеству дрова после гикори. На растопку он собирал бересту и хворост горного лавра, а также узловатые корни тсуги и бальзамической пихты, которые выламывал из старых пней. Уилл сделал приспособление, которое понравилось Джо не меньше «патентованного ветрового вертела». Он сложил свои дрова на склоне, ведущем прямо к их очагу. Он оградил этот своеобразный склад кольями; когда внизу вытаскивали поперечную балку, пара поленьев скатывалась прямо к краю очага, поскольку ее подталкивал вес дров, лежащих выше. А Джо в это время нарезал свою кедровую кору в полосы пяти-шести футов в длину и в полдюйма шириной. Затем он поставил на огонь пару берестяных корытец, вскипятил воду и сварил в ней кору кедра с корой и молодой древесиной оленерогого сумаха[40] – кустарника с крупными гроздьями из сотен мягких, липких и чрезвычайно кислых ягод. В конце концов в одной из посудин кипела ярко-желтая краска. В другую он побросал пригоршнями разбитые камнями корни кизила, и вскоре кипящая вода превратилась в ослепительную краску, известную как «индейский красный»[41]. Затем Джо выкрасил сплетенные им полоски коры в ярко-каштановый и желтый цвета. Когда же они высохли, Джо позвал Уилла – тот все еще занимался дровами.