Книга Письмо звездному мальчику - Анна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, верю, – поспешила согласиться я, подумала минутку и все же попросила: – Нет, правда, не приводи его больше в театр, ладно? А то контраст слишком сильный…
– Между кем и кем? – дотошно уточнила Юлька.
– Ну… – Я смутилась, но все же озвучила свою мысль: – Между реальностью и тем, что на сцене.
– Ага, – возмутилась она. – Дворецкий, значит, у нас унылая реальность, а звезда перехода – песня и сказка в одном лице?
– А он тут вообще к чему? – не слишком уверенно пробормотала я.
– К унылой реальности, – ехидно заметила подружка.
– Я же его в театр не приглашаю!
– Так пригласи!
– Вот еще! – возмутилась я и сама удивилась, как натурально у меня получилось.
Мы уже поднимались на крыльцо, когда из школы приглушенно донесся звонок. «Первый», – машинально отметила я про себя.
– Значит, решили? – повторила Юлька. – Никаких реальных парней? Все как прежде?
– Никаких, – торжественно согласилась я. – Ну их, хлопот не оберешься… Только на сцене. Кстати, к сцене тоже лезть не будем. Мы ведь не фанатки какие, правильно? И все будет как прежде.
– Будет, – подтвердила она, оглянулась на двери, которые брали штурмом пунктуальные ученики, и заметила: – Опаздываем.
– Так еще же только первый звонок… – начала было я, но подружка так иронично посмотрела на меня, так ехидно протянула:
– Да, Лера… – что мне захотелось провалиться под крыльцо.
– Ладно, пошли, – как можно небрежнее бросила я, но моя подруга не была бы собой, если бы упустила такую прекрасную возможность прочитать небольшую лекцию.
– И этот человек еще что-то говорит про унылую реальность! – воскликнула она. – Да тебе, Лерочка, надо срочно завязывать с Мишами-Антошами и со всех ног бежать знакомиться с красавчиком из перехода! Пока крыша совсем не уехала…
– Подумаешь, переклинило, с кем не бывает, – с досадой пробормотала я и повернулась к дверям: – Пошли, правда ведь опаздываем!
– Ну пошли, пошли, – показательно вздохнув, согласилась Юлька. – Но задумайся над моими словами, дочь моя!
И я действительно задумалась: почему, интересно, она назвала парня из перехода «красавчиком»? Может, я чего-то не заметила?
Хоть мы и договорились, что «все будет как прежде», как прежде почему-то не получалось. То есть мы старательно делали вид, что ничего не изменилось, – ходили в театр, в подробностях обсуждали увиденные спектакли, читали новости о Горине и Теркине в Интернете…
Но это было уже не то. Куда-то пропали новизна и восторг, мы занимались всем этим словно по обязанности, а не потому, что нравится. Но и отказаться уже не могли – я чувствовала, как театр меня затягивает, занимая все время и мысли. И хотя впечатления стерлись, стали смазанными, как забытый под дождем рисунок, меня ничто не могло отвлечь. Хотя я искренне старалась: хорошо училась, участвовала в школьных мероприятиях, ходила в кино…
Аннушка торжественно объявила, что нас исключили из эксперимента – в конце года мы будем сдавать простые человеческие экзамены. Но и эта информация прошла словно мимо меня. Мир будто раздвоился: все события «обычной» жизни стали лишь невзрачной декорацией, на фоне которой разворачивалась другая, яркая и ни на что не похожая реальность…
Не радовало и то, что к моему дому нельзя было попасть, минуя подземный переход, а паренек с гитарой наблюдался там практически каждый вечер. Поэтому я шла, сосредоточенно глядя прямо перед собой и жалея, что не могу заткнуть уши. Если же мы попадали туда с Юлькой, то я немедленно завязывала с ней оживленный разговор. Она делала вид, что ничего не замечает, а я в благодарность больше не заводила речь об Антоше Дворецком.
Сегодня Юлька, нагнав таинственности, сказала, что приедет прямо к театру. Мы договорились встретиться у входа, и к метро я топала в гордом одиночестве.
Несмотря на середину апреля, тепло было почти как летом. Поэтому я надела легкий плащик, туфли и уже на улице с удивлением обнаружила, что для разнообразия обретаюсь не в самом дурном настроении. Не так уж плоха весна, когда нет грязи и слякоти, можно спокойно носить юбку и не бояться прибыть к пункту назначения с забрызганными до колен колготками.
Никогда не понимала наших девчонок, которые любили жаловаться:
– Ой, ну как же надоела вся эта тяжелая зимняя одежда! Скорее бы весна!
А я зимнюю одежду, наоборот, любила. Почему бы и нет, если она красивая и вовсе не тяжелая? А может, она мне больше нравится, потому что в ней можно спрятаться, как в домике? Неужели у меня комплексы, о которых пишут в журналах?
Но даже мысли об этом не испортили настроения, и я спустилась в переход, забыв глубоко вдохнуть и настроить себя не смотреть по сторонам.
Это меня и подвело, потому что я сразу наткнулась взглядом на паренька с гитарой. Он сидел на узком выступе, шедшем вдоль стены перехода, а рядом, положив голову ему на плечо, примостилась мелкая невзрачная девица. Он пел ту самую песню, что и в нашу первую встречу… то есть не встречу, а в первый раз, когда ты его увидела, зло одернула я себя. Переходная акустика давала легкое эхо, и звуки «Колыбельной» красиво вибрировали под потолком. Но почему-то сразу было понятно, что слова предназначены не прохожим, а этой самой девице, которая послушно приготовилась засыпать…
Я помотала головой, прогоняя наваждение, встряхнула волосами и повернула к цветочному ларьку.
Я опаздывала, поэтому, выйдя из метро, почти побежала к театру. Уже поднимаясь на крыльцо, я резко остановилась, заметив знакомые вихры. Кто-то налетел на меня сзади, весьма нелестно при этом охарактеризовав, но я не обратила внимания, сориентировавшись и шустро отступив за колонну. Я просто не хотела ставить Юльку в неловкое положение, а получилось, что подслушиваю.
– Опять пойдешь смотреть на своего этого?.. – недовольно бурчал Антоша Дворецкий.
– Ты что-то имеешь против? – ледяным тоном осведомилась моя великолепная подруга.
– Да нет, просто могли бы еще погулять… – смешался тот.
– Погуляли уже, – пожала плечами она. – Пойду теперь приобщусь к высокому.
– Да уж, к высокому! – фыркнул ее кавалер. – Скажи лучше, который раз!
– Ну шестой, а что?
Антон усмехнулся:
– Никому больше не рассказывай. А то ведь не все такие понимающие, как я…
– Зато ты слишком понимающий, – отрезала Юлька и взглянула на экран мобильника: – Ладно, мне пора. Пока!
И, не дождавшись ответа, пошла к дверям.
– Пока! – скроив кривую ухмылку, сказал Антон самому себе и повернул в противоположную сторону.
– Это еще что такое? – вытаращила глаза Юлька, и только тут я словно опомнилась и осознала, что у меня в руках – цветочки! Пять пушистых белых гвоздик!
