Книга На грани - Лия Сальваторе

Кэтрин положила трубку и посмотрела на мать.

– Остался только Джек.

Они с матерью молчали какое–то время, потом Кэт решительно воскликнула:

– К черту, звоню ему! – она набирала номер и не увидела, как Софи скрыла улыбку на своем лице.

Кэтрин с таким нетерпением ждала, пока Джек возьмет трубку, что даже забыла поздороваться.

– Джек, ты должен пойти со мной на бал!

– И тебе здравствуй… – ошеломленно произнес Джек.

– Привет, – сконфуженно пробормотала Кэт. – Извини.

– А я все ждал, когда же ты позвонишь мне…

– Джек, не нужно меня мучить! Я устала с тобой воевать. Давай просто сходим на этот чертов выпускной и расстанемся по–хорошему.

– На счет расстанемся не уверен, но сопроводить тебя на выпускной, чтобы ты завоевала корону, я не против… а платье сильно короткое? – игриво спросил Джек.

– Нет, – Кэтрин бросила еще один взгляд на платье в углу. – Оно длинное.

– Ладно, Разноглазая… – разочарованно вздохнул Джек. – Заеду за тобой в девять.

Кэтрин положила трубку и посмотрела на мать.

– Он согласился.

– Отлично, – Софи встала с кровати и расправила платье. – Я позвоню парикмахеру и визажисту.

Мать вышла из комнаты, а Кэтрин еще раз окинула взглядом свое платье в углу. Она так мечтала надеть его! Неужели этот день настал?

Кэт не без злобного удовлетворения подумала о том, как удивится Крис, когда увидит ее, и как он радостно будет пускать слюни, глядя на нее. Кэтрин знала, что Крис обожал, когда она надевала зеленый. А ее темно–рыжие волосы он любил уложенными в высокие прически, чтобы открытой оставалась шея.

Кэт тряхнула головой, отгоняя подобные мысли, и принялась за себя. Пока она принимала душ и делала маникюр, прибыла команда стилистов–визажистов, готовых превратить ее в красавицу с обложки глянцевого журнала.

Кэтрин смотрела на свое преображающееся отражение в зеркале и внутренне ликовала. Что Крис, что Джек, что остальные парни – никто не сможет устоять перед ней.

Девушка в зеркале походила на принцессу: высокая прическа, увенчанная небольшой диадемкой; длинные пушистые ресницы, обрамляющие огромные яркие глаза – зеленые, линзы; нежный румянец на щеках; розовые губы; изящная шея украшена изумрудным колье; платье глубокого зеленого цвета и шелковая прозрачная накидка сверху дополнялись черным клатчем и изысканными туфлями на высоком каблуке.

Кэтрин покрутилась у зеркала и взглянула на часы: без пяти девять. В комнату к ней вошла мать.

– Катарина! – восторженно ахнула она и всплеснула руками. – Ты просто чудо! Была бы я парнем, сию минуту бы на тебе женилась!

– Спасибо, мам… – улыбнулась Кэт.

Софи засунула руку в карман и достала оттуда бархатную коробочку.

– Мы с отцом решили сделать тебе небольшой подарок на выпускной. Надеюсь, тебе понравится…

Мать открыла коробочку, и Кэтрин увидела на подушечке сияющее кольцо из чистой с платины с большим изумрудом.

– Оно прекрасно, мамочка! – Кэт поцеловала мать в щеку и надела кольцо себе на палец.

– Будь осторожна… – попросила ее Софи.

–Мама, ну что со мной может случиться? – рассмеялась Кэтрин. – Все, что могло, уже случилось…

Светлый полумрак комнаты осветился фарами подъезжающего автомобиля. Так раньше подъезжал только Крис.

Кэт отогнала чувство дежа вю и бросила на свое ослепительное отражение прощальный взгляд.

– Нужно идти… – девушка обняла мать. – Не скучай!

В дверь позвонили, и мистер Смит, их дворецкий, пошел открывать.

– Нет, Артур, не нужно! – крикнула Кэтрин. – Я открою сама.

Девушка последний раз разгладила платье, глубоко вдохнула и открыла дверь.

Джек стоял там, облокотившись на капот своего БМВ. Было крайне странно видеть его в костюме с иголочки. Увидев Кэтрин, он выпрямился и замер, не сводя с нее глаз.

– Выглядишь здорово. Жаль, что платье длинное. Я предпочел бы любоваться стройностью твоих ножек.

– Спасибо, – Кэт заправила за ухо прядь выбившихся волос.

– Садись… – Джек распахнул перед ней дверцу авто, и девушка села внутрь.

Джоунс обошел машину и сел с другой стороны.

Машина медленно тронулась с места. Кэтрин молчала, не зная, о чем говорить с человеком, которого люто ненавидела одиннадцать лет.

– Почему ты согласился? – спросила она, понимая, что вопрос не лучший, и она вряд ли получит на него искренний ответ.

– Ну не мог же я идти на выпускной один. Вообще я собирался позвонить какой-нибудь из своих подружек, но ты оказалась лучшим вариантом. Как думаешь, за нас будут голосовать?

За меня точно будут, – подумала Кэтрин.

– Конечно, – вслух сказала она. – Если корону получат Крис с Джессикой, я застрелюсь.

Мимо них проплывали дома в обрамлении аккуратно подстриженных лужаек, магазины со светящимися неоновыми вывесками, парки и городские учреждения.

– Зачем ты надела линзы?

Вопрос застал Кэт врасплох.

– Я… ну я… не знаю, чтобы… одинаковые глаза были. – Тихо закончила она.

– Тебе это ни к чему. Сними их.

Кэтрин немного помедлила, но все же сняла линзы и положила их в клатч.

– Так лучше? – она посмотрела на Джека своими настоящими глазами, одним ярко–голубым, а вторым пронзительно–зеленым.

– Да. И еще один маленький штрих! – Джек потянулся к ней и ловким движением вытащил из волос скрепляющую их заколку.

– Эй! – возмущенно воскликнула Кэтрин, пытаясь поймать расползающуюся прическу. – Что ты наделал?

– С распущенными тебе лучше! – поддразнил ее Джек.

– Ты испортил мою прическу! – оскорбленно воскликнула Кэтрин.

– Нет, я ее довел до совершенства! – Джоунс бросил на Кэтрин короткий взгляд и поправил галстук–бабочку одной рукой. – Эта веревка меня задушит! – пожаловался он. – Как некоторые умудряются ходить с этой удавкой все время?

– Ну, во–первых, не все время, а только на официальных мероприятиях, – поправила его Кэт. – Во–вторых, ты закрепил его неправильно.

Девушка наклонилась к Джеку и ловкими движениями пальцев поправила неправильно закрепленный галстук.

– Так лучше? – спросила она, улыбаясь.

– О да! – с чувством произнес Джек, свободно вздыхая. – А ты во всем такая ловкая?

– Заткнись, Джоунс! – с не меньшим чувством ответила ему Кэтрин.

Джек усмехнулся и повернул налево, к харлемской средней школе, освещенной огромным количеством огней. Двери здания были широко распахнуты, и в них вливалась широкая разноцветная река выпускников – девушки всех цветов радуги и парни в черно–белой гамме.