Книга Медвежий душ - Наум Давыдович Лабковский

год.

— Потребитель стал много из себя понимать! — выкрикнул с места мастер цеха закроя легкого женского платья. — От крепдешина нос воротит. Воланы ему не к лицу! Наши бабки в таких воланах, может, призы на конкурсах красоты завоевывали, а ему не к лицу! Морально-воспитательную работу надо проводить среди потребителя, вот что!

— Правильно! — зашумели со всех сторон. — Мы не должны идти на поводу! Мы наши модели не тяп-ляп делали!

Директор с трудом восстановил порядок и потребовал выступать по существу. Когда же он снова заглянул в стенное зеркало, отражения Сергея Сергеича там уже не оказалось.

Сергей Сергеич незаметно выскользнул из директорского кабинета. Обойдя фабричные цеха, он посетил плановый и производственный отделы и закончил свой обход в складе готовой продукции. Там его и настиг директор фабрики. Сергей Сергеич рассматривал цветное крепдешиновое платье с высокой талией и шикарными буфами на плечах. Он держал его двумя пальцами, как нашкодившего котенка, и мечтательно покачивал головой.

— Вот эти образцы запакуйте и пришлите нам, — сказал Сергей Сергеич и удалился, оставив директора в неизвестности, ждать ли ему строгого выговора или перевода на руководящую работу в центр.

Лучшие образцы всех моделей фабрики были направлены в управление, и на этом вроде бы все закончилось. «Женская мода» по-прежнему заполняла продукцией собственные склады, торговые предприятия по-прежнему от этой продукции отворачивались. Второй заместитель начал уже косо поглядывать на своего первого помощника, а тот продолжал исполнять служебные обязанности как ни в чем не бывало.

И только на днях в местной газете появилось сообщение, всполошившее весь город. Оказывается, на Международном конкурсе мод на острове Святой Елены платья нашей городской «Женской моды» получили специальный приз «за перспективность и взгляд в будущее». А одна западная торговая фирма поспешила закупить всю готовую продукцию фабрики.

Когда в складах «Женской моды» образовалась давно желанная пустота, второй заместитель премировал Сергея Сергеича.

Лично вручая ему путевку в Сочи, он попросил своего первого помощника поделиться опытом.

— Как вы пришли к мысли, что и лежалый товар может быть предметом экспорта? — спросил он.

— Это не моя идея, — с присущей ему скромностью ответил Сергей Сергеич. — Я лишь использовал опыт некоторых зарубежных фирм, торгующих с нами.

— А чем вы руководствовались, отправляя на конкурс изделия именно «Женской моды»?

— Ознакомившись с историей фабрики, я выяснил, что была она открыта тридцать лет назад. Уже тогда фабрика стала выпускать модную продукцию и с тех пор в фасонах своих платьев ничего не изменила.

— Мать моя родная! — в ужасе воскликнул второй заместитель. — Значит, эти фасоны тридцатилетней давности!

— Вот именно.

— Как же вы рискнули отправить их на международный конкурс?

— Так ведь женская мода имеет тенденцию возвращаться именно каждые тридцать лет.

— Браво! Браво! — не удержался от восторга второй заместитель. — Ну, а как мы поступим с директором «Женской моды»?

— Освободим его от работы.

— Что?! — воскликнул второй заместитель. — Вы хотите снять с работы человека, чью продукцию реализовала на международном рынке?

— Да, — вздохнул Сергей Сергеич. — Вряд ли имеет смысл ожидать этого еще тридцать лет.

Самый точный

Найдутся, должно быть, товарищи, которые посчитают, что я слишком большое внимание уделяю жизни и деятельности Сергея Сергеича в масштабе нашего учреждения и всего города в целом. Не преувеличиваю ли я достоинства первого помощника, который таким образом может зазнаться и испортиться? Этих товарищей я хочу заверить, что Сергей Сергеич не зазнается, — я его хорошо знаю, — ибо ничего особенного в своих действиях он не видит, считает себя самым рядовым членом нашего общества, и если вы его спросите, почему он поступил так, а не иначе, он вам ответит:

— Может быть, можно было поступить иначе, но мне показалось, что так будет лучше для дела.

Надо думать, что именно это постоянное стремление сделать так, чтобы было лучше для дела, и выдвинуло Сергея Сергеича в ряды незаменимых работников нашего города.

Вот недавно Сергей Сергеич получил ответственное задание.

— Ознакомьтесь с этим документом, — сказал второй заместитель, протягивая ему бумагу.

Сергей Сергеич прочитал. В бумаге было сказано, что 7 октября сего года в наш город был выслан из Прокопьевска срочный авиагруз.

— Какое у нас сегодня число? — строго спросил второй заместитель.

— Третье ноября.

— Итого мы имеем три недели со дня отправки. А сколько, по-вашему, летных часов от Прокопьевска к нам?

— Если учесть, что прямое авиасообщение между данными двумя точками еще не налажено, я думаю, часов десять.

— Что такое гражданская авиация? — еще строже спросил второй заместитель.

— Самый точный из всех видов транспорта, — дословно процитировал Сергей Сергеич рекламный стенд, что стоит у нас на главной улице.

— В том-то и дело, — согласился второй заместитель, — сколько раз я летал по маршрутам гражданской авиации, и еще ни разу не случалось, чтобы я не прибывал к месту назначения. Следовательно, с нашим грузом что-то произошло. А в нем два электродвигателя, каковые нам крайне нужны для выполнения государственного плавна. Двигатели исчезли. Телеграфные запросы остались без ответа. Мы решили бросить на розыски вас. Берите командировку и летите. Ни пуха ни пера, на вас смотрит вся промышленность города.

Сергей Сергеич взял командировку, подотчетные, портфель, пару теплого белья, чмокнул в лоб жену и улетел.

На следующий день от него была получена телеграмма из Новосибирска:

«20 октября наш груз отправлен аэропорт Толмачево. Вылетаю следом».

Через два дня от Сергея Сергеича была получена телеграмма из Толмачево:

«29 октября наш груз вылетел Свердловск. Вылетаю следом».

Еще через три дня от Сергея Сергеича была получена телеграмма из Свердловска:

«Свердловский аэропорт поступление груза не отрицает. Дальнейшее продвижение неясно. Выяснении вылечу следом…»

Спустя два дня томительного ожидания мы получили еще одну депешу:

«Двигатели ошибке засланы Сочи. Вылетаю следом».

Больше от Сергея Сергеича телеграмм не поступало. Где он, бедный, мотался в поисках срочного груза мы не знали. Телеграфные запросы оставались без ответа. Мы забеспокоились. Уже не столько об исчезнувших электродвигателях, сколько о пропавшем Сергее Сергеиче. Подошли Октябрьские праздники, все мы имели праздничные планы — кто собирался на рыбалку, кто — по грибы, кто к теще в деревню, один Сергей Сергеич плавал где-то в воздушном океане, и не с кем ему было там рюмочку пропустить по поводу заслуженного отдыха. А ведь он как-никак живой человек, наш товарищ по работе. Мы бы послали кого-нибудь на розыски, да ведь не знаем, куда посылать? Во Владимир или во Владивосток, во Львов или в Адлер? Воздушные пути теперь гигантски разрослись. Разыскать что-либо затерявшееся на