Книга Любовный спектакль - Сара Морган

— Нет, — покачала головой Шанталь.

— Нет? — искренне удивился Ангелос. — Что ж тут непонятного, Изабелль?.. Только предупреждаю, не смей играть со мной.

— Нет, я не согласна. Я просто не чувствую себя способной нагло обманывать такого хорошего человека, как твой отец, а ведь именно это ты требуешь от меня, — честно проговорила девушка.

— Миленькое дельце, — хмуро заметил грек. — Отказываешься обманывать хорошего человека.

— Категорически, — подтвердила она.

— Ты, что же, цену себе набиваешь? — вновь раздраженно спросил ее Ангелос.

— Нет. Просто отказываюсь, — тихо возразила она.

— Ты не можешь так просто отказаться, тем более, если мой отец тебе не безразличен! — гневно прикрикнул он. — Будь он в лучшем состоянии, я бы и не посмотрел в твою сторону сегодня днем.

— А представь, что он не поверит в нашу безумную-безумную любовь…

— Изабелль, если ты будешь смотреть на меня так, как ты смотришь сейчас, он поверит; боюсь, что даже я тогда поверю, если это продлится сколько-нибудь долго, — насмешливо произнес Ангелос.

— А на что для достоверности готов пойти ты? — спросила его Шанталь.

— Я поселю тебя в родительском доме. Разве недостаточно?

— Считаешь?

— Никогда прежде ни одну из своих женщин я не возил туда, тем более не оставлял со своим отцом на длительный срок.

— Никогда-никогда? — взволнованно прошептала девушка.

— Никогда-никогда, — с улыбкой подтвердил грек. — Но не обольщайся, Изабелль, это только сделка, не более того. Я не хочу, чтобы ты размечталась бог весть о чем. Между нами говоря, ты в этой ситуации будешь исполнять роль сиделки… Относись к этому как к роскошному отдыху, за который не нужно платить. Тебя все еще что-то смущает? — строго спросил Ангелос.

— Очень и очень многое, — ответила Шанталь.

Шанталь протянула руку и забрала свой паспорт у служащей аэропорта. Она сделала несколько шагов, после чего внезапно остановилась и, резко повернувшись, бросилась к Ангелосу.

— Нет, нет, не убеждай. Не могу я пойти на это. Ничего из твоей задумки не получится. Нет, лучше сейчас же все отменить.

Она любила играть разные роли, но только не дурачить приятных ей людей.

— Ты летишь в Грецию. Все уже решено-перерешено. Нельзя отказываться от нашего уговора, стоя одной ногой на трапе.

— Я ведь до сих пор и не говорила, что согласна. Разве говорила? Нет.

— Я полагал, что довольно и твоего сочувствия моему отцу. Что мешает тебе относиться к поездке как к благородной миссии спасения? Представь, что будет с ним, если он узнает, что ты отказалась лететь. Это его убьет. Я уже заверил отца, что моя драгоценная возлюбленная не даст ему скучать в мое отсутствие.

— Это эмоциональный шантаж, — упрекнула его девушка.

— От этого тебя не убудет, — небрежно бросил мужчина.

— Да я видела его всего-то единственный раз. Может быть, его симпатия ко мне была мимолетной. А если мы не поладим? Вот если…

— Хватит трещать, Изабелль. Я думал, ты будешь посмелее, — попенял он. — Тебе не кажется, что время сомнений уже в прошлом. Мы в аэропорту, до взлета несколько минут, а ты в очередной раз устраиваешь сцены. Поздно, Изабелль, поздно.

— Боже! — испуганно проговорила Шанталь. И впрямь, никогда прежде она не заходила столь далеко в игре. Больше всего ее страшило собственное страстное желание лететь на греческий остров. Что может быть опаснее в такой ситуации, чем личная заинтересованность?

Шанталь посмотрела на Ангелоса широко распахнутыми испуганными глазами. Он ясно видел ее непритворный страх и понимал, что, помимо его воли, нежное чувство просачивалось к нему в Душу.

Однако разум его был тверд. Ему нельзя позволять себе слабость и неосторожными действиями внести раскол в этот чисто деловой союз, спутав его с любовной интрижкой.

— Так ты летишь?

— Да, — обреченно ответила девушка.

— Отлично, — с нескрываемым облегчением подытожил Ангелос.

— Но делаю это только ради твоего отца, — тотчас уточнила она.

— Ну, разумеется, ведь я тоже поступаю так только ради него, — усмехнувшись, ответил мужчина, шагая вместе с ней до площадки взлета частных самолетов. — Думай о том, что ты выполняешь благородное дело! И ни о чем не беспокойся. Я уверен, что все сложится хорошо, главное, чтобы мой отец окреп телом и духом.

Наконец они заняли места на борту самолета. Шанталь заинтересованно огляделась, провела ладонями по ореховым подлокотникам кожаного кресла и села в него поудобнее, откинувшись на спинку и представив себя свободной и богатой девушкой. Ангелос внимательно наблюдал за ней, не пытаясь скрыть ухмылку. Она напоминала ему котенка в новой обстановке, которому необходимо было не только оглядеться, но и все обнюхать, прежде чем, покружив, уютно свернуться клубочком и наконец, успокоиться.

Однако когда спутница осмотрелась, она не посчитала нужным расслабиться, а принялась терзать его вопросами:

— А что тебе мешает по-настоящему жениться и подарить своему отцу долгожданных внуков?

— Я пока не встретил женщину, с которой пожелал бы связать свою судьбу, — ответил Ангелос, надеясь таким исчерпывающим ответом пресечь любые дискуссии, но тщетно.

— Зная, что для твоего отца твоя женитьба так важна, мог бы и постараться. Не пришлось бы разыгрывать этот отвратительный спектакль.

— Кто же мог знать, Изабелль, что так выйдет? Да и на что тебе пенять? Ты приняла выгодное предложение провести отпуск. А ведь именно этим ты и славишься, как мне довелось слышать.

— Чем — этим? — удивленно спросила Шанталь.

— Тем, что никогда не тратишь собственные деньги. Так, во всяком случае, о тебе поговаривают знающие люди…

Шанталь хотела было возразить, но воздержалась. Эта Изабелль интриговала ее все больше и больше. Она несколько дней потратила на то, чтобы проникнуться духом этого легендарного существа, за которое ее принимал обольстительный грек. Но это оказалось непростым делом.

Эгейское море синело под ними подобно опрокинутому небу.

— Красота… — сладко протянула Шанталь вслух, не заметив, что ее сопровождающий задремал.

Ангелос лениво приоткрыл один глаз и покосился на иллюминатор.

— Угу, — лениво проговорил он.

— Скажи, а насколько близкие между нами отношения? — спросила девушка.

— Не понял, — пробурчал он, широко открыв оба глаза.

— Я хочу знать, что ты рассказал о нас своему отцу, чтобы… ну как это сказать… соответствовать его ожиданиям, — пояснила она.

— Ах, вот оно что, — проговорил мужчина, выпрямившись в кресле. — У нас с тобой очень нежные и трепетные отношения. Но мы вряд ли станем демонстрировать их прилюдно. Мой отец — консервативный человек и не одобряет публичных проявлений глубоких чувств.