Книга Ингуш и осетинка: право на любовь - Аминат Кулаева

Ингуш и осетинка: право на любовь

Аминат Кулаева

Предисловие редактора

Эта история ходит по интернету с две тысячи тринадцатого года. В основном, в форме рассказа в соцсетях, состоящего из многочисленных постов, со всеми атрибутами интернет-яза: смайликами, закрытыми скобочками вместо восклицательных знаков, открытыми скобочками вместо отрицательных прилагательных, отсутствием запятых и точек и прочими «прелестями».

Между тем, история мало того, что интересная и романтичная, еще и достаточно злободневная: именно в наши дни общества часто пытаются расколоть, создав напряжение «изнутри». С помощью религии, нации, псевдопатриотических настроений между людьми вносится раздор, для которого изначально не было причин.

В этой истории, помимо любви и семейной драмы, есть множество черточек, свидетельствующих о том, как много общего между якобы враждебными друг другу народами.

И в то же время стремление малых народов оставить свой след на земле, отпечаток культуры, наследие, потомство – уважаемо и не может игнорироваться.

И, видимо, Аминат, скромная и простая девушка из Северной Осетии, правильно решила этот вопрос: каждый отдельный случай должен рассматриваться не с позиции глобальных истин, а с точки зрения человеческого сердца.

Мир спасет любовь.

С верой в это, представляю вам отредактированную версию, оформленную в электронную книгу, в которой максимально сохранена личность автора так, как она себя сама представила.

Все права на авторство принадлежат Аминат Кулаевой.

Редактура Яманеко

Предисловие

Меня зовут Аминат. Я родилась и выросла в Северной Осетии. До семнадцати лет моя жизнь была самой обыкновенной и простой жизнью счастливой, ничем не выделяющейся типичной осетинки. Но после того, как я приехала в Санкт-Петербург, чтобы учиться на стоматолога, начались события, которые резко изменили всю мою жизнь и повлияли на многих, заставив меня, легкомысленную девочку, задуматься о проблемах, выходящих за рамки моих обычных ежедневных дел.

Я хочу рассказать эту историю потому, что она причинила много горя мне и моей семье, в то время как могла бы стать просто историей любви и счастья для всех. Национализм и проистекающая из него ненависть отравляют целые народы, мешая им увидеть то, что их на самом деле объединяет и делает близкими и родными.

Не судите строго, я не писатель и рассказываю просто, так, как умею. Частично пользуюсь выписками из своего дневника.

Итак, начнем, бисмиЛлях!

Глава 1. Меня зовут Аминат

Я осетинка из Владикавказа. Наша семья была очень дружной, детей в ней трое: я, брат Аслан и сестра Фатима. Я старшая, а через два года после меня мама родила двойняшек, сестричку Фатиму и братика Аслана. Разница между нами небольшая, поэтому росли мы все вместе, втроем.

Наш отец – строгий и даже где-то суровый человек, который редко бывал дома. Он придерживался традиционных ценностей и держал нас, что называется, в узде. Особенно меня и мою сестру. Нам запрещалось распускать волосы, носить брюки или джинсы, также никаких вырезов и коротких юбок. Я, за свои семнадцать лет жизни в Осетии, выходила «погулять» без присмотра, буквально два раза. Каждый выход был с тётями или с подругами, братом. Меня очень напрягал этот надзор!

Тем не менее, не могу сказать, что мой отец несимпатичный человек, вовсе нет. Он строгий, и я боялась всегда что-то сказать, вдруг не то ляпну. Мы понимали его с полуслова, с одного взгляда. Чаще всего папа серьезен и суров, но умеет и радоваться, у него хорошее чувство юмора.

Маму и нас с Фатимой он баловал, в детстве это были игрушки, затем покупал нам дорогие вещи, брендовую косметику, красивые платья, украшения. Можно сказать, что у нас было все.

Будущее мы тоже выбирали сами. Например, я захотела учиться – и поступила в ВУЗ, а моя сестра предпочла в двадцать лет уже выйти замуж (об этом позже) и ей никто не препятствовал. Разумеется, все в рамках допустимого. В общем, кроме излишнего надзора жаловаться не на что, но особенно близких отношений у нас с отцом не было, мы слишком мало времени проводили вместе.

***

Теперь обо мне: я девушка типичной кавказкой внешности, чернобровая, черноглазая, с длинными волнистыми волосами по пояс. Невысокого роста, худенькая. Одевалась я всегда скромно. За все свои семнадцать лет я ни разу даже не распускала волосы, отцу не нравилось это.

Я была очень домашней. Никаких кинотеатров, никаких концертов. Дом-школа, школа-дом. В гости к подругам я не ходила. По телефону разговаривать тоже особенно не могла, только кратко по делу и все. Одноклассницы посмеивались надо мной, мол, домашняя я такая, прошлый век прям.

Бабушка тоже у нас строгая, старых нравов. Юбку выше колен не надень, не дай Аллах, кофта будет выше бёдер, это позор, потому что она может оголить живот или спину, если присесть или нагнутся. Брюки тоже не надеть, как говорит бабу (напишу на русском): «позорище, с обтянутой попой ходить». В общем, всё это сказалось на мне и Фатиме. А мама у нас добрая, понимающая.

Что касается религии, среди осетин немало как мусульман, так и христиан. Моя мама была мусульманкой, и мы считались тоже в исламе. Но религией в семье интересовалась только я.

Понятно, что обычая покрывать голову в моей семье не было. Однако у меня, бывало, часто болела голова, и я тогда повязывала туго косынку. Становилось чуть легче. Именно отсюда началась моя привычка носить косынки и повязки. В Осетии у нас молодежь их не носит, поэтому меня то и дело все допытывали, не замужем ли я (у нас в косынках невесты ходят, и то недолго).

Папа у нас связан с милицией, поэтому у нас много юридической и военной литературы. Я читать не любила никогда, до отвращения. А вот Фатима часто сидела с книгами, причем школьная литература ей была ненавистна. Я часто замечала, как Фатима читает очень толстую книгу, но никогда не интересовалась, что это за книга.

У в те времена показывал только один ингушский канал, не помню названия, там в основном шли новости и регулярно показывали концерты с ингушскими песнями. Не знаю почему и что меня привлекло, но я часто включала этот канал и внимательно слушала, что говорит девушка в косынке. Я ничего конечно же не понимала. Но смотрела.

Особенно мне нравился язык. Такой непонятный, сложный. Нравились