Книга Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли

– На самом деле я не видел Сирила вплоть до нашего отъезда. Должно быть, он играл в карты.

– Да, он очень любит играть в карты, хотя проигрывать не любит. А злая мачеха Сирила? Что случилось с ней?

– Кто сказал тебе, что она злая? – с удивлением спросил Николас.

– Сирил сказал. И еще я слышал, как вы с мадам говорили о ней. Она ведь злая, правда?

– Да, Паскаль, очень злая. Но я надеюсь, что ты не перенял у Сирила привычку подслушивать чужие разговоры.

– О нет, месье. Но ведь уши не заткнешь. Так что же с ней стало?

– Она уехала довольно рано. Видимо, леди Рэйвен поняла, что отношение к ней в свете переменилось, поскольку все узнали, что те гадости, которые она рассказывала обо мне и о Джорджии, на самом деле – гнусная ложь. Полагаю, она до сих пор в ярости. Впрочем, я не удивлюсь, если она все же появится сегодня у наших дверей.

– Зачем ей приходить, если она на вас сердится? Когда я на кого-то сержусь, я вообще не хочу видеть этого человека.

– Это понятно, – усмехнулся Николас. – Но леди Рэйвен не похожа на нормальных людей. Она любит создавать неприятности любым возможным способом. Кроме того, я хочу, чтобы она пришла, потому что мне нужно многое ей сказать. Так что я буду ее ждать.

Паскаль нахмурил свои тонкие бровки.

– Будете осторожны с ней, месье? Мне она кажется очень вредной, эта леди Рэйвен.

– Я буду осторожен, Паскаль. Но нельзя позволять ей и дальше делать гадости людям.

– Да, я понимаю. Просто у меня недобрые предчувствия, – пробормотал малыш.

Николас широко улыбнулся.

– Думаю, ты преувеличиваешь опасность, Паскаль. И потом… Не такой уж я слабый.

– Вы вовсе не слабый, месье! – воскликнул Паскаль.

– Что ж, постараюсь не быть таким. Но я хотел бы, чтобы вы с Сирилом отправились в парк на верховую прогулку, потому что у нас с леди Рэйвен будет очень серьезный разговор.

– Хорошо, месье. Хотя очень обидно, когда тебя отправляют в парк в самый интересный момент. Мне бы очень хотелось увидеть эту злую женщину.

– Уверен, что ты ее увидишь, малыш. Но все же тебе придется отправиться в парк, потому что нельзя допустить, чтобы она увиделась с Сирилом. Таким образом получается, что ты поможешь не только мне.

– Если это ради Сирила, – то мы, конечно же, немедленно отправимся на прогулку. Пойду скажу ему, что мы едем в парк.

– Спасибо, Паскаль. Ты очень добрый мальчик.

Бросив на стол свой тост – он так и не донес его до рта, – Паскаль исчез за дверью. Николас посмотрел на Бинкли и проговорил:

– Этот ребенок – это нечто совершенно невероятное…

– Согласен, сэр. Еще чаю?

– Нет, спасибо, Бинкли. Я поднимусь наверх и переговорю с Джорджией. Бедняжка вчера так устала, что заснула еще до того, как ее голова коснулась подушки. И вот еще что… Полагаю, у нас сегодня будет много визитеров, ибо Джорджия действительно имела огромный успех. Если леди Рэйвен по глупости и впрямь появится одновременно с другими посетителями, проведите ее в мой кабинет. Хотя я не жду ее слишком рано.

– Значит, я могу поздравить вас с успешным завершением вашей кампании? – спросил Бинкли.

– Не будем торопить события, – ответил Николас. – Моя кампания успешно завершится только тогда, когда Жаклин де Гир покинет страну… или хотя бы Лондон. Но мне кажется, дело движется именно в этом направлении. И если моя догадка верна, то сегодня она обнаружит, что стала persona non grata для тех, чьим благоволением пользовалась до сих пор.

– Это неудивительно, сэр. Никому не нравится быть обманутым.

– Безусловно. Но это еще наименьшие из ее неприятностей, о чем она скоро узнает. Велите Флорентине, чтобы подала чай моей жене, а сами отнесите завтрак Сирилу. Вчера вечером он был очень бледен, так что плотный завтрак ему не помешает.

– Как скажете, сэр. – Бинкли поклонился и поспешил на кухню.

Проснувшись, Джорджия сразу же увидела мужа, раздвигавшего занавески. Она приподнялась и села в постели, протирая глаза.

– Доброе утро, милая, – сказал Николас. Он подошел к ней и поцеловал. – Ты совершенно очаровательна. Мне бы хотелось воспользоваться моментом, но придется ограничить свои желания. Уже довольно поздно, а у тебя много дел.

– А который час?

– Почти одиннадцать. Не думал, что ты можешь валяться в постели, когда давно пора доить коров.

Джорджия кинула в мужа подушку.

– К твоему сведению, я теперь очень благородная дама. А очень благородные дамы не только не доят коров, но и просто обязаны допоздна нежиться в своих постелях.

Николас сел на краешек кровати и поцеловал руку жены.

– Что ж, моя благородная леди, если вы не собираетесь развлекать гостей, лежа в постели, то вам лучше привести себя в порядок. День предстоит весьма хлопотный.

– Ох! – встревожилась Джорджия. – Неужели ты хочешь сказать, что мы должны начать все снова?

– Боюсь, что должны. Причем основная тяжесть ляжет сегодня на твои плечи, а я буду держаться в стороне, что меня вполне устраивает.

– Я уже скучаю по Клоузу, – сказала Джорджия, сдерживая зевок. – С каким удовольствием я бы сейчас занималась садом вместо того, чтобы вести пустые разговоры с любопытствующими леди.

– С очень многими любопытствующими леди, – пояснил Николас. – Так что будь готова именно к этому. А теперь вставай, любимая. А если ты не выберешься из постели через минуту, то обнаружишь меня рядом с собой, что приведет к серьезной потере времени. Визитеры уже на подходе.

И Николас оказался прав. Поток визитеров не иссякал весь день.

Джорджия знала, что этими людьми в первую очередь двигало любопытство, но тем не менее она была им благодарна за готовность принять в свой круг их с Николасом. Джордж и Маргарет оказались правы, полагаясь в своих расчетах на чувство справедливости леди Хорсли. Эта дама не жалела усилий – старалась привлечь на свою сторону как можно больше влиятельных людей. Леди Сефтон, леди Каупер и даже принцесса Эстергази – всех их удалось убедить, что Жаклин серьезно нарушила принятые правила и приличия; и в течение дня все они появлялись в особняке на Аппер-Брук-стрит, сокрушаясь о совершенной когда-то ужасной несправедливости (а леди Джерси, которая не могла допустить, чтобы ее опередили, явилась первая).

Конечно, Джорджия прекрасно понимала, что этот «парад» в большей степени свидетельствовал о неприязни к Жаклин, чем о признании ее собственных достоинств, но она была искренне удивлена тем, насколько быстро в свете распространилась их с Николасом история. И в главном все дамы были едины – Жаклин намеренно пыталась погубить репутацию Николаса.

А леди Хорсли, считавшая, что Жаклин намеренно погубила также и свою сестру с Чарльзом Камероном, с огромным удовольствием рассказывала и пересказывала эту историю. Леди Сефтон решила, что Жаклин наверняка знала, кто такая Джорджия, – потому и старалась сделать так, чтобы в свете ничего не узнали о ее молоденькой родственнице.