Книга Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли

– Да, видела. И еще – когда ты упомянул о Сириле. Это был прекрасный момент. Стало понятно, что Жаклин не знает, как много тебе известно, – поэтому она была в полном смятении.

– Ведьма, – произнес Николас. – Она напоминает мне Моргаузу – королеву, ненасытную в своих желаниях и не очень-то благоразумную. Но давай забудем о Жаклин хоть ненадолго. Не хочется о ней думать. Сегодня я хочу думать только о том, что держу тебя в объятиях, и наслаждаться тем, как ты наступаешь мне на ноги.

Джорджия весело рассмеялась, совершенно не замечая, что многие из гостей начали посматривать в их сторону – история Николаса и Джорджии уже распространялась по залу. Не заметила она и бегства Жаклин; та исчезла, как только осознала, что события принимают совершенно неожиданный для нее поворот.

Стоя у окна веранды, Сирил наблюдал за танцующими Николасом и Джорджией, а до этого следил за их столкновением с Жаклин. Улучив момент, он оставил своих новых знакомых – этим молодым джентльменам представил его лорд Кларк – и вышел из дома; стало очевидно, что с этими людьми у него не было ничего общего, совсем ничего. И, вероятно, никогда не будет. Поэтому он, Сирил, предпочитал оставаться здесь, в одиночестве и темноте.

Тяжело вздохнув, он прислонился спиной к стене; на душе у него было сумрачно и печально. Сирил не мог понять эти чувства, но знал, что они связаны с мрачной тайной, хранимой в глубине его души. Иногда ему даже становилось больно при виде того счастья, которое его кузен обрел с Джорджией. Да, конечно, он прекрасно понимал, что если кто-то и заслуживал такого счастья, – то именно Николас. Но было ужасно обидно, что ему, Сирилу, такого счастья никогда не суждено обрести.

Он часто думал о самоубийстве, но эти мысли, вероятно, лишь увеличивали число его грехов. Впрочем, он сомневался в существовании Бога – уже некоторое время сомневался, – и все сводилось к тому, что ему для самоубийства не хватало смелости. Но что же тогда делать?.. Что делать с этой гнетущей тоской, которая разъедала его как огромная гниющая язва? Интересно, замечал ли кто-нибудь такое его состояние? Иногда ему казалось, что об этом догадывался Паскаль. Малыш обладал сверхъестественным чутьем и каким-то образом узнавал, что происходило у людей в душе. Но много ли понимал Николас? Конечно, кузен пытался наладить с ним отношения, но Николас многого не знал, а он, Сирил, не собирался ему об этом рассказывать. И это, наверное, хуже всего – хранить в тайне свои самые мрачные секреты, о которых он не мог говорить. И как бы он ни пытался убежать от них, они всегда оставались с ним.

– Вот ты где…

Сирил обернулся, едва не вскрикнув от неожиданности.

– Ж-жаклин… О боже, ты н-напугала меня.

– Думал, что сумеешь спрятаться от меня? Не получилось, Сирил. Интересно, что ты задумал? И что ты делаешь в Лондоне вместе со своим кузеном? Неужели ты переметнулся в другой лагерь, Сирил? И ты думаешь, я тебе это позволю?

– Ты б-больше не сможешь позволять мне что-либо или не позволять.

– Вот как? Это твой кузен тебя так испортил? Никогда бы не подумала, что такое возможно, но, по-видимому, именно так и случилось.

– С-странно слышать от тебя такие с-слова. Ведь ты пытаешься отравить моего отца.

– Прекрасное время для глупого спора, – злобно прошипела Жаклин. – Скажи, ты действительно хочешь, чтобы он пришел в себя? Ты хочешь, чтобы к нему вернулась память, Сирил? Ты что, забыл, из-за чего с ним случился удар?

– Вряд ли с-смогу забыть! – гневно ответил Сирил. – И мне п-придется всю жизнь п-помнить этот его взгляд, помнить д-до самого конца. Но лучше бы он умер, ч-чем остался таким, к-каким ты его сделала.

Жаклин долго молчала, пристально всматриваясь в лицо юноши. Наконец проговорила:

– Что ж, возможно, время пришло. Ты взрослеешь, Сирил, теперь я это вижу. Ты стал гораздо сильнее. Может быть, пришло твое время, и теперь ты можешь взять ответственность на себя. Вместе мы сможем сделать Рэйвенсволк еще более величественным.

– С-скажи, а что бы ты сделала, если бы м-мой отец поправился? Как бы т-ты ему все объяснила? М-может, т-ты бы рассказала ему, к-как ты любила меня и к-как предпочла мое внимание его вниманию?

– Сирил, что за чушь?! Он никогда не поправится, я же тебе это обещала. Кажется, я зря оставила тебя одного надолго. Ты почувствовал себя покинутым. Но Сирил, я совершенно не могла выносить общество твоего кузена. Я очень надеялась, что он откажется от планов восстановления Клоуза и в конце концов уедет. Представь, какой шок я испытала, встретив его здесь, к тому же – не одного, а со своей шлюхой. О, это просто невероятно! Когда мне сказали, что и ты приехал на бал, я подумала, что ты решил быть в курсе его планов. Наверняка дело обстоит именно так. Я знала, что ты меня не предашь, мой милый. Ведь я права?

Сирил промолчал. Он испытывал отвращение к этой женщине, и сейчас ему больше всего на свете хотелось, чтобы Жаклин немедленно провалилась в преисподнюю и исчезла навсегда. Впрочем, он и сам был бы не прочь исчезнуть.

– Сирил, почему ты молчишь? – Жаклин протянула руку и провела ладонью по его груди. – Милый, что же ты?..

– Ты д-дура, – пробурчал Сирил, отступая на шаг. – Ты что, х-хочешь, чтобы нас увидели?

– Да-да, ты совершенно прав, – пробормотала Жаклин. – Однако каким строптивым ты стал… Что ж, мне это нравится. Знаешь, я ведь скучала по тебе. Почему бы нам не уехать в Рэйвенсволк прямо сейчас? Мы могли бы снова быть вместе. Думаю, это было бы приятно.

– А я так не думаю, – ответил Сирил. – Н-не могу п-представить ничего более отвратительного. – Он резко развернулся и направился в сад, оставив Жаклин в одиночестве.

Как только Сирил свернул в одну из боковых аллей, его вырвало.

Глава 19

На следующее утро, за завтраком, Паскаль с восторженным вниманием слушал Николаса, рассказывавшего о том, как проходил бал, и подробно описывавшего еду, напитки и прочее.

Николас невольно улыбнулся, заметив, что и Бинкли, стоявший у буфета, тоже внимательно его слушал; причем он гораздо дольше, чем требовалось, возился с чайным подносом.

– А что было потом, месье? Гости расступились и с восхищением смотрели, как вы танцуете? – Паскаль держал в руке тост, который взял пять минут назад и о котором совершенно забыл.

– Нет, они были слишком заняты, восхищаясь собой и друг другом. Но как только танец закончился, некоторые господа и дамы загорелись желанием быть представленными Джорджии, потому что решили, что она не только красива, но и обладает приятными манерами.

– Да, разумеется. А вы, месье, тоже показались им красивым и приятным?

– Определенно нет. Хотя никто из гостей не возражал против моего присутствия. Бинкли, могу я, наконец, получить свой чай?

– Разумеется, сэр.

Бинкли налил хозяину чашку чая.

– А как Сирил? – спросил Паскаль. – Наверное, он много танцевал и флиртовал с юными леди?