Книга Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон

— Ты будешь находиться здесь так долго, как я захочу, потому что, если ты спустишься с этого холма и не вернешься, я возьму ружье и, клянусь Богом, вышибу ему мозги. Я не собираюсь во второй раз становиться посмешищем! О нет, не собираюсь! Если ты пойдешь к нему, то с ним будет покончено.

До сих пор Эмили не ощущала страха. Но, когда она заглянула в его искаженное лицо, она увидела, что он действительно сделает то, о чем говорил, она даже мысленно увидела это. Эмили уже давно догадалась, что он слабый, тщеславный человек, но в данном случае именно его тщеславие даст ему силы осуществить то, о чем он сказал.

Они молча смотрели друг на друга, а французские часы на полке отсчитывали с серебряным звоном проходящие секунды. Создавалось впечатление, что оба застыли во времени.

Первой пошевелилась Эмили. Ее плечи опустились, она набрала воздух в легкие, сглотнула, прошла мимо него в моечную и там, закрыв за собой дверь, подошла к каменной раковине, и ее вырвало.

Глава 5

Атмосфера в коттедже полностью изменилась. Берн не был разговорчивым.

За то время, что они были вместе, они разговаривали о недостаточности поголовья, о земле и погоде, и, хотя н-чами Эмили мечтала, чтобы он хоть когда-нибудь заговорил о чем-нибудь другом, ей казалось, что она понимала его молчаливость. Это даже усиливало ее чувство беспокойства за него. Время от времени ей хотелось обнять его и сказать: «Ну же, не унывай! Завтра наступит новый день!» Но Берч не был человеком, который отреагировал бы на такую простую философию, и Эмили все больше понимала это. Поэтому периоды молчания постепенно удлинялись. Однако это были периоды спокойного, доброго, понимающего молчания. Но сейчас это было в прошлом. Теперь она готовила ему еду и ставила ее перед ним, не говоря ни слова, а он молча ел. Эмили работала бок о бок с ним в овчарне и коровнике; она собирала щепки и хворост, которые он теперь добывал в дальнем лесу, складывала их на тележку и везла ее в торец коттеджа; бок о бок с ним она собирала последний картофель и брюкву; но они не произносили ни единого слова.

Но хуже всего было ночами. Эмили подумывала о том, чтобы спать на деревянной скамье в кухне, но она была слишком короткой. Кроме того, у них не было ни мягкой подстилки, ни лишнего матраца, чтобы положить на нее. Поэтому ей приходилось лежать рядом с ним, но настолько отодвинувшись, насколько ей это удавалось, что означало лежать, приткнувшись к стене. Берч демонстративно ложился на самый край кровати. Во сне он переворачивался на спину и начинал храпеть.

Отсутствие контакта не было новшеством, в последние месяцы он все реже и реже овладевал ею. Эмили могла вспомнить только один раз, когда он, без всякого чувства любви, вдруг проснулся и накинулся на нее, что она считала его ошибкой.

Эмили не знала, как долго сможет продолжать жить такой жизнью, но она боялась, даже страшилась порвать с ним. Ведь Берч вбил себе в голову, что она уйдет в большой дом и будет жить с нынешним хозяином. А этого, как он сказал, он не допустит.

В следующую среду она приготовилась к своему обычному визиту в Гейтсхед. Именно тогда он заговорил с ней впервые за прошедшие дни. Холодно посмотрев на нее, Берч сказал:

— Если ты не вернешься, ты знаешь, что произойдет! Я сдержу свое обещание, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!

Эмили не ответила. Она лишь посмотрела на него, повязывая шляпку шарфом, чтобы ветер, который был очень сильным в этот день, не сдул ее с головы. А затем молча вышла.

Тетя Мэри приветствовала ее так же тепло, как всегда, но на этот раз что-то еще примешивалось к ее приветствию. Помахав перед лицом Эмили пальцем, склонив набок голову, прищурив глаза, она требовательно спросила:

— Ну-ка, расскажи мне, девочка, что ты надумала? В какую игру ты играешь? Ну давай, будь честной со своей тетушкой Мэри.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, тетя Мэри.

— Ты должна это понимать. Ладно, давай мне твое пальто. Ты бледная как полотно. Ты в беде?

Эмили медленно опустилась на стул, протянув руки к огню, и сказала:

— Да, тетя Мэри, можно сказать, что я в беде, и даже, если можно так выразиться, более чем в одной.

— Ну, если ты ведешь себя безответственно, то чего же ты ждешь?

Эмили резко повернула голову. Она вскочила на ноги и спросила:

— Что вы имеете в виду, говоря, что веду себя безответственно? Это вовсе не так! Что вы имеете в виду?

— Ну-ну! Не надо так волноваться. Сначала расскажи мне, что случилось, и введи меня в курс дела. Я буду слушать тихо, не перебивая.

— Ну что ж, дело в том, что я жду ребенка.

— О, мой Бог!

— Да, я сказала то же самое, когда поняла это.

— Ему придется жениться на тебе.

— Он не хочет.

— Тогда он настоящая свинья!

— Да-да, я согласна с вами, тетя Мэри, он - свинья.

— Ну же, девочка, что случилось? Садись. — Она положила руку на плечо Эмили и мягко заставила сесть обратно на стул. Потом она наклонилась к ней и спросила: — Это все из-за того, другого парня?

— Какого другого парня, тетя Мэри? — Эмили удивленно посмотрела на нее. — В конце концов, о чем это вы?

— Хорошо, девочка, теперь я расскажу тебе, о чем я. Вчера, около двух часов пополудни, кто-то постучал в дверь. Когда я ее открыла, то увидела мужчину, джентльмена. Разодетый в пух и прах: перстень-печатка, золотая цепочка для часов, воротник пальто из каракуля и все такое. И о чем, как ты думаешь, он спросил меня? Он спросил: «Вы тетя мисс Кеннеди?» «Да, я», — ответила я ему. «Тогда можно мне поговорить с вами?» — поинтересовался он.

Ну, я перевела дыхание и глянула ему в лицо. Он не совсем похож на англичанина, хотя говорит нормально, даже очень правильно. Ну я сказала ему: «Входите».

Я не стала извиняться за беспорядок в доме и за малышей. — Она обвела рукой комнату, где на полу на коврике в углу сидели двое малышей, а еще одна малышка играла с тряпичной куклой под столом. — Я не стала говорить, чтобы он воспринимал меня такой, какая я есть, я ведь не просила его приходить. Я предложила ему: «Можете сесть, если хотите». И он сел вон там, возле стола. Она ткнула пальцем в стол и продолжила. — Потом джентльмен сказал мне: «Когда ваша племянница приедет к вам в следующий раз, то будьте так добры и передайте ей вот этот пакетик». И он достал из кармана пакет и отдал его мне. И... вот он.

Эмили увидела, как тетя Мэри подняла руку и вынула из стоявшей на полке над очагом кружки небольшой узкий сверток. Когда она вложила этот сверток в руку Эмили, она повторила:

— Вот он. И должна тебе сказать, что у меня просто руки чесались, так хотелось открыть его. Не думаю, что я смогла бы продержаться еще один день. — Она громко засмеялась. — Так что, давай открывай. Не мучай меня больше. Посмотрим, что там, внутри.