Книга Endgame. Ключ Неба - Джеймс Фрей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не…
Прямо над головой Эшлинг раздается громкий лязг, и из трубы с шипением вырывается белая струя пара. Кельтка пригибается и отскакивает в сторону, прикрывая плечом лицо.
Ей ошпаривает ухо и шею, но не сильно.
Пока она пытается увернуться от пара, что-то тяжелое и металлическое обрушивается на ее руки. Эфес меча и ствол «Беретты» принимают на себя основной удар, но боль все равно адская. Пистолет падает на пол тоннеля вслед за мечом, который втыкается вертикально в грязь.
Следующий удар нацелен ей в лицо. Эшлинг отскакивает назад, подальше от пара. Пятится к дальней в стене.
Ее поймали в ловушку.
Из теней и сплетения труб появляется пожилая женщина. Она отрезает единственный путь к выходу. Женщина вооружена обрезком трубы размером с бейсбольную биту. На вид ей лет 65 или около того, но сложена она крепко. Женщина наступает на Эшлинг, снова взмахивая трубой, – на этот раз целится в живот.
Эшлинг могла бы пригнуться, но тогда труба врежется ей в голову. Так что она поднимает руку и пропускает удар. Она чувствует, как треснули два ребра – не помог даже ее бронежилет. Она будет вся в синяках с ног до головы, но бывало и похуже.
В момент удара Эшлинг ловит трубу и крепко обхватывает ее пальцами.
Свободной рукой она вынимает нож из ножен на левом предплечье и наносит удар.
Но ее противница проворна.
Очень проворна.
Не выпуская свой конец трубы, она бьет Эшлинг по руке, и нож падает на землю.
Эшлинг выхватывает еще один нож, висящий на бедре.
Удар ее стремителен.
И наконец-то он достигает цели: клинок вонзается хараппанке глубоко в плечо.
Эшлинг пытается провернуть его, но женщина отклоняется назад, и Эшлинг приходится выпустить рукоять. Нож торчит из плеча противницы, но она не выпускает конец трубы.
Хараппанка даже не вскрикнула.
Более того, она улыбается.
– Тебе не найти ее, Игрок. Ты не заберешь Ключ Неба, – говорит она.
Женщина наваливается на трубу, пытаясь прижать Эшлинг к стене.
– Я не собираюсь забирать Ключ Неба. Я хочу его уничтожить.
На лице женщины отражается смятение.
– Ты что, собираешься убить маленькую девочку?
Эшлинг опять становится не по себе, но она отмахивается от дурного предчувствия.
– Да. Именно так.
– Ты чудовище! – выплевывает женщина.
Она со всей силы нажимает на трубу, и Эшлинг больше не может удерживать этот напор. Эшлинг выпускает свой конец трубы, просачивается между женщиной и стеной и бросается к своей фалькате. Слышит влажный звук разрезаемой плоти, инстинктивно пригибается – и только благодаря этому уворачивается от летящего в нее ножа. Скользит по земляному полу, хватает меч и распрямляется.
Женщина стоит прямо перед ней. Яростно замахивается трубой.
На этот раз Эшлинг движется быстрее. Она парирует удар, упирается в пол и нажимает на рукоять меча. Лезвие легко разрезает кожу и ребра хараппанки, вонзается в сердце и выходит из спины.
Эшлинг крепче перехватывает меч и надавливает еще сильнее.
Они стоят лицом к лицу. Женщина роняет трубу, и та со звоном падает на пол. Пар шипит. Кровь льется изо рта и носа хараппанки.
– Увидимся в аду, – кашляет женщина.
Зеленые глаза Эшлинг расширяются. Она думает о девочке, которую ей предстоит убить, о надменности Создателей, о сумасшествии отца и о его предвидении, о несправедливости всего происходящего, о высшей извращенности Последней Игры.
– Нет, не увидимся, – отвечает Эшлинг. – Мы уже в аду.
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни, штаб
– Елена! – кричит Шари. Ее сердце сжимается от муки, колени дрожат. Елена и Шари не всегда сходились во мнениях, но она была достойным членом Хараппанской линии, и Шари любила ее. – Я убью кельтку! Я убью ее своими собственными руками!
Остальные молчат.
Они смотрят на большой плоский экран, прикрепленный к каменной стене. Он разделен на четырнадцать секций. На каждой отображаются жизненные показатели хараппанских мужчин и женщин, отправленных охранять стены.
Охранять Ключ Неба.
Динамики транслируют звук. Шари, Джамаль, Пару и Джовиндерпихайну слышат это уже не в первый раз: взрывы, звуки стрельбы и ударов, треск ломающихся костей, свист клинков, крики, стоны, смерть.
Все погибшие – с их стороны.
Джамаль стоит рядом с Шари, зубы стиснуты, сердце бешено стучит. Джов сидит в кресле; он все еще не поддался отчаянию. Пару опирается на стол с такой силой, что еще немного – и тот сломается.
Пульс Елены угасает.
– Это просто бойня, – замечает Пару. – Как такое могло случиться?
– Такое впечатление, будто они заранее знают, где мы их поджидаем, – говорит Джамаль. Голос его дрожит от ярости, горя и страха. – Чема и Нитеша сняли снайперской винтовкой – они даже ни разу выстрелить не успели! – И все же Елена встретилась с Игроком лицом к лицу. У нее был шанс убить Копп, – заключает Шари. Гнев ее отступает. Она пропускает ужас, боль и разочарование сквозь себя. Она им не сопротивляется. Пусть все это уходит. Ее сила – в непротивлении. Она это знает – и не поддастся гневу.
Остальные не такие стойкие.
– Но как они это делают? – снова вопрошает отец Шари.
Джов встряхивает головой.
– Мы недооценили нашего противника.
– Нет. – Шари хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание. Ее голос уже спокоен. Удивительно, как быстро она смогла смириться со смертью Елены. И со смертью других хараппанцев. – Это они недооценили нас. Они прошли через первые два контрольных пункта играючи. Они слишком самоуверенны. А это приводит к ошибкам. Мы выстоим.
Сегодня они умрут, я обещаю.
Джов кивает.
– Несмотря на их преимущество, мы все еще можем одержать верх, – продолжает Шари. – Их всего пятеро. Мы не позволим кельтке убить моего ребенка. – Она смотрит каждому в глаза и повторяет: – Мы выстоим.
По крайней мере, хотя бы кто-то согласен с Шари. Это Правит, который находится в пулеметной точке снаружи крепости и ждет.
– Через Локоть я их не пропущу, – сообщает он по рации. – Я жду, пока они войдут в проход, чтобы перестрелять всех. Его баритон вибрирует в их ушах, дополняя сильный, но пока еще высокий и молодой голос Шари.
