Книга Дикий фраер - Сергей Донской

– Дубок? Сажать?

– А для чего мы, по-твоему, саженцы в «Зеленстрое» покупали? Венички из них вязать, чтобы в баньке париться?

– Но зачем? – продолжал недоумевать толстяк, с трудом перегнувшийся через брюхо к маленьким зеленым деревцам, разложенным на газете, которую я заметил только теперь.

Один саженец он взял в руку на манер опахала, а второй остался лежать у его ног.

– А затем, что каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына, вот зачем, – сказал парень с сердитыми нотками в голосе. – Так меня батя учил. Это тебе не химера какая-то.

Толстяк, одновременно со мной понявший, что убивать его пока никто не собирается, позволил себе покапризничать:

– У меня уже есть дом! Лучший в городе!

– Ты не сам его строил, – возразил светловолосый парень с пистолетом.

– А ты свой дом построил? – язвительно пропыхтел толстяк, забрасывая корни деревца рыхлой землей.

– Представь себе, да! С батей. И деревьев мы с ним насадили – целый сад…

– И сын есть? – не поверил пузатый землекоп, когда перевел дыхание.

– Будет. Как разыщу Эльку, так сразу и будет.

Он сказал это так убежденно, что я ему сразу поверил: и девушку он свою найдет, и ребеночка ей сделает, не откладывая дела в долгий ящик. Такой уж у него был тон, и выражение лица соответственное.

– А я тут при чем? – пропыхтел толстяк, принявшись за вторую яму. Копал он уже довольно споро, хотя и свистел легкими на всю округу.

– Будешь приезжать сюда, смотреть на свои дубки и думать, – жестко сказал парень.

– О чем думать?

– О том, как жить дальше. Чтобы если и без пользы другим, то и без вреда.

Толстяк воткнул лопату в землю, распрямился и раздраженно заявил:

– Никаких дубков тут не вырастет. Осень.

– Не веришь? – усмехнулся парень.

– Не верю!

– Ну и зря. Ты вот мне про химеру рассказывал, а я еще тогда подумал, что не бывает мечт… тьфу ты, мечтаний несбыточных. Нет никаких химер. Надо только захотеть сильно, вот все и получится. Верить надо уметь. Тогда, как загадаешь, так и будет…

Потом я незаметно удалился, но, уверяю вас, что эта сцена – чистая правда.