Книга Принцесса ветра и мести - Алиса Джукич

к сгибу локтя.

Габриэль придержал меня за талию, не позволяя упасть.

– Элл…

– Нет! – взмолилась я. – Прошу, не зови его! Я… со мной все будет хорошо.

Сейчас последнее, чего хотелось, – это новой встречи с Неблагим Королем, чью жизнь я так или иначе загублю.

Габриэль осторожно подхватил меня на руки и двинулся в сторону моих покоев, но я замотала головой:

– Я хочу в оранжерею, пожалуйста, отнеси меня туда.

Генерал не стал допытываться о происходящем и через пару мгновений уже открывал плечом стеклянные двери.

Под прозрачным куполом раскинулся целый зимний сад. Летающие по воздуху магические огоньки подсвечивали распускающиеся в ночи синие цветы, а свет звезд через прозрачный потолок серебрил листья папоротника. В центре оранжереи стояло несколько ледяных лавочек, а рядом с ними журчал невысокий фонтан. Я словно очутилась посреди Благого Двора в разгар зимы и не смогла сдержать восхищенного возгласа.

Габриэль опустил меня на ближайшую к фонтану скамью и сочувственно посмотрел на мои израненные руки.

– Что это? – кивнул он на торчащие из меня шипы.

– Так под воздействием сильных эмоций проявляется моя магия. Я думала, что совладала со своим внутренним зверем, но бесконечные душевные метания вновь подкармливают монстра.

Сосредоточившись на источнике силы, я зажмурилась и приказала ему исцелить меня. Благая магия живительным ручьем потекла к кровоточащим рукам. Шипы втянулись обратно в кожу, а оставшиеся после них алые борозды быстро затянулись, словно и не было никаких увечий.

Габриэль изумленно наблюдал за действием моей магии, а когда я раскрыла светящиеся глаза, смущенно почесал затылок.

– Впечатляет! – признался он и зачесал взъерошенные волосы обратно в пучок. – За триста семьдесят лет я ни разу не видел магию благих прародителей. Ходили легенды, что их ангельская сила могла исцелять, что ж, теперь я лично убедился в правдивости этих сказаний.

Внезапно генерал оторвал лоскут от подола своей рубашки, от чего ткань противно заскрипела, и, поведя рукой, призвал струйки воды из фонтана. Серый хлопок намок, и он принялся заботливо вытирать кровь с моих рук.

– Перестань наказывать себя, Габриэль. Ты спас столько жизней, что уже давно искупил грехи перед жителями деревни. – Он поперхнулся, не ожидая такого поворота беседы, а я продолжила: – Настоящая любовь эгоистична, и только блаженный глупец считает иначе. Неудивительно, что ты пренебрег просьбой оставить принцессу. – Я отняла у генерала лоскут и с остервенением принялась оттирать запекшуюся между пальцами кровь, словно та была виновна во всех моих бедах. – Но ты еще можешь бороться. Даже смирившись с выбором Бриэль, поверив в ее возможность обрести счастье вдали от тебя, не опускай руки. Что бы ни произошло между вами в прошлом, какие бы боль и разочарование ни залегли в ваших бессмертных душах, Артур никогда не заменит ей тебя, не сможет полностью завладеть ее сердцем, уж поверь мне.

Синие глаза Габриэля, в тусклом свете луны напоминавшие морскую гладь, блеснули. Он быстро заморгал и отвернулся, а я, встав, спрятала багровую тряпку под колючий куст, чтобы замести улики. Если Габриэль и заметил проведенную между нашими обреченными судьбами параллель, то тактично умолчал об этом.

– Мой приговор уже вынесен, Агнес. Бри выходит замуж, и я не стану ей мешать…

– Она любит тебя, Габ, так же сильно, как и раньше. И пусть своими словами я рою могилу собственному брату, но я знаю, каково это: замещать душевную боль искривленным отражением былого счастья.

Генерал заметно побледнел, а я вернулась на место, сочувственно потрепав его по плечу. Его мускулистые руки легли в карманы ночных штанов, пряча от меня дрожь.

– Но что я могу?

– Поговори с Артуром. Я думаю, он и сам догадывается о чувствах Бриэль к тебе. И объясни ей, что не всегда легкий путь ведет к спасению.

После тяжелых тем мы с Габом перешли на смешные рассказы из прошлого, чтобы хоть как-то себя отвлечь от грустных дум.

Он поведал мне о том, как в детстве упал в кучу навоза и Эллин отказывался даже находиться с ним в одной комнате, подтверждая его натуру чистоплюя. Я рассказывала ему о подростковых приключениях брата, так как о себе говорить оказалось нечего. Все детство я старательно прятала магию внутри себя и мало куда ходила и с кем-то общалась.

– Артуру тогда было чуть больше пятнадцати. Он устроился на работу в первую попавшуюся забегаловку недалеко от дома, чтобы помочь матери содержать нашу семью. Элеонор он оставил в неведении. Мама, как выяснилось, напрасно переживала, что любая оплошность приведет к нам друидов, и тянула все сама. В подростковом возрасте брат отличался сильной худобой и предпочитал собирать кудри в небольшой хвост. В общем, со спины его запросто можно было перепутать с девчонкой. И чересчур смазливое личико, еще лишенное мужской остроты, поддерживало этот образ. – Я захихикала, припоминая прошлое, и закинула ногу на ногу, откровенно покачивая ей в воздухе. Рядом с Габриэлем меня это не смущало, он всегда был для меня всего лишь другом, да и ко мне отважный генерал относился как к младшей сестре. – И вот в один из рабочих дней брат вернулся домой на несколько часов раньше обычного и объявил мне, что пока повременит с кафе и попытается найти что-то более подходящее по зарплате. – Губы растянула широкая улыбка, я приближалась к кульминации рассказа. – В смертном мире наша разница в возрасте семь лет, так что я не придала значения его словам, пока не увидела под нашим окном написанное на асфальте послание: «Артурита, я без памяти влюблен». Я как сейчас помню светловолосого юношу в пиджаке и с букетом цветов, в надежде дожидающегося, когда его возлюбленная выглянет в окно. Он и на гитаре играл, и пел про неподдельные чувства к прекрасной Артурите, даже не догадываясь, что втрескался в мужика.

Генерала согнуло пополам, он схватился за живот и закатился от хохота.

– Я до сих пор не призналась брату, что раскусила его конфуз, не захотела еще сильнее вгонять его в краску.

Наша беспечная болтовня уняла мрачное наваждение, успокоив тревожные волны в груди. Вскоре сквозь стеклянный купол начали пробиваться первые рассветные лучики. Я устало легла на колени генерала, словно на подушку, и всмотрелась в порозовевшее небо.

Невероятная усталость за весь тяжелый день тянула в сон. Пару раз зевнув, я свернулась калачиком прямо на лавочке.

Перед тем как провалиться в забытье, я почувствовала, как Габриэль бережно накрыл меня своей пропахшей морем рубашкой.

Глава 31. Возвращение в мир смертных

Меня разбудил громкий храп Габа.