Книга Ящик Пандоры. Книги 1 - 2 - Элизабет Гейдж

Мистер Столворт выглядел могущественным человеком, который привык получать то, что хотел. Тем не менее, Лаура не могла не заметить, что на фотографии не хватало того, что было самым важным в глазах мистера Столворта и всего высшего общества, – на фотографии не было сына.

Этот секрет гладкая поверхность фотографии пыталась не выдать. У мистера Столворта – Лаура не знала его имени – не было сына, который бы унаследовал его фамилию и был продолжателем рода. Можно было почти почувствовать, какие усилия он прилагал, чтобы скрыть свое разочарование, когда он с отцовской гордостью смотрел на трех своих дочерей.

Как интересны могут быть фотографии, подумала Лаура. На этих портретах она видела не только материнские и отцовские черты, в разной степени проявившиеся в трех дочерях, но и едва уловимое взаимодействие личности и родственных отношений, связывающее их в одно целое – семью, и возможно, противопоставляющее их друг другу.

Очевидно, члены семьи пытались скрыть свою душу за заученными улыбками для фотографий. Но у них это не получилось. По их глазам, выражению лиц, позам можно было узнать о самых сокровенных тайнах их души и характера, которые были удивительно интересны. В какой-то степени даже более интересны, чем сам человек, вооруженный, как это и должно быть, социальными представлениями и линией поведения, принятыми в высшем обществе.

Думая об этом, Лаура перевела взгляд на сделанную совсем недавно фотографию Дианы. На ней была изображена женщина лет двадцати трех, спокойная и уравновешенная, смотрящая так, как будто весь мир лежал у ее ног. Но за этой классической позой Лаура опять почувствовала ту обеспокоенность, которая так поразила ее в Диане в первый день их встречи. Она пряталась в тени ее идеально сидящего платья и драгоценностей, как отражение облаков, плывущее по рябой поверхности глубокого озера.

Лаура думала, что теперь она понимает, эта Диана была на виду у всего высшего света, так же как, например, королевская семья в Англии, каждый ребенок которой должен вырасти и жениться под неусыпным вниманием целой нации. Этапы молодости и взросления Дианы были так же хорошо известны публике, как и ее собственной семье.

Какая женщина сможет быть уверенной в себе, каждый день ощущая давление этого испытующего взгляда на ее жизнь? Разве могла она быть уверенной, что ее поведение удовлетворяет ожиданиям стольких людей?

Как можно жить среди всех этих бесценных внешних атрибутов богатства и традиций, не будучи подавленным ими и историей, связанной с ними? Как могла Диана бороться за сохранение собственной личности в такой трясине формальных обязательств и поведения?

Лаура смотрела на семейные фотографии и размышляла о выводах, которые она неожиданно сделала под влиянием дома Дианы, как вдруг неожиданный звук прервал ход ее мыслей и привлек к себе внимание. Он был похож на громкий вздох, или, может быть, стон от боли.

Несмотря на то, что Лаура боялась покинуть место, где ей сказали оставаться, она осмелилась тихонько выйти из салона и подойти к комнате рядом. Звук стал более отчетливым, когда она подошла ближе. Было похоже, будто его издает человек, прилагающий огромные усилия, чтобы сделать что-то. Лаура не могла даже представить, что происходило в комнате, если только там кто-нибудь не передвигал мебель или не чинил какую-нибудь сложную вещь.

В нерешительности Лаура заглянула в комнату и увидела удивительную картину. Посреди комнаты, мебель которой была менее массивной и громоздкой, а портреты миссис Столворт и девочек висели на стенах, стоял мужчина в пропитанном потом костюме и его фигура ясно виднелась на фоне окна.

Лаура была очень удивлена.

Мужчина стоял на руках.

Она ничего не говорила и молча наблюдала, как он медленно ходил из одного конца комнаты в другой; его ноги были согнуты в коленях, а походка была легкой и даже, можно сказать, ритмичной, когда он аккуратно обходил стулья, кресла и столы, чтобы не задеть и не разбить ничего.

К удивлению Лауры, он ходил вниз головой минуты две, единственным проявлением тех огромных усилий, которые он прилагал, были редкие выдохи, которые Лаура и услышала из другой комнаты. Она никогда не видела ничего подобного, чтоб кто-то демонстрировал такую большую физическую силу, может быть, только в цирке.

Лауре было интересно узнать, не был ли этот человек немного не в себе? Может, он был одним из тех эксцентричных родственников Столвортов, чьи странные выходки семья терпеливо переносила.

Эта мысль ее подтвердилась, когда мужчина заметил ее на расстоянии около двенадцати футов и, улыбаясь, направился прямо к ней.

– Ага, – сказал он, и его лицо искривилось и покраснело от прилива крови, когда он снизу вверх посмотрел на нее. – Компания?

Прежде чем она смогла придумать какое-нибудь вежливое приветствие, он быстро, с ловкостью гимнаста, перевернулся на ноги и стал перед ней в нормальном положении. У него были темные проницательные глаза, и он с любопытством смотрел на Лауру без малейшей тени смущения.

Лаура почувствовала странное чувство беспомощности перед ним, не только из-за его роста в шесть футов и силы, заключенной в его атлетическом теле, но и потому, что она была чужой в этом доме, а он своим.

Но его улыбка была заразительна и благожелательна.

– Ну, – сказал он, все еще с трудом переводя дыхание, – мне кажется, мы не встречались раньше? Вы подруга Дианы? Приятно встретиться с вами. Я Хэл.

Лаура поняла, кто был перед ней, после того, как он сказал последние слова; в этом взъерошенном вспотевшем человеке трудно было узнать элегантного красавца-мужчину, появлявшегося на фотографиях журналов и газет. Так это и есть Хэйдон Ланкастер! Любимец президента Эйзенхауэра, да еще и представитель США в НАТО и самый привлекательный молодой холостяк в целой стране.

Значит, это он – будущий муж, для которого Диана собиралась надевать все эти прелестные наряды, а следовательно, это он был косвенной причиной присутствия здесь Лауры.

Неожиданно рука Лауры исчезла в огромной сильной ладони, которая была все еще влажной от такой нагрузки человеческого тела, весившего более ста восьмидесяти фунтов.

– Ой, простите меня – из-за меня вы будете мокрой, – сказал он, пристально глядя на Лауру. – Я не должен был подавать вам свою потную руку. Это не будет способствовать хорошему впечатлению обо мне, не так ли?

Он засмеялся и продолжал:

– Понимаете, они ремонтируют гимнастический зал на первом этаже, а поскольку у меня очень мало времени, я решил использовать сегодня целый дом в качестве моей тренировочной комнаты. Мне подумалось, что эти старые стены заслужили увидеть что-нибудь более необычное, чем официальные вечера с банкирами и людьми высшего света. К тому же, вам не кажется, что эта комната могла бы быть оригинальным спортивным залом?

Он, кажется, получал огромное наслаждение от собственного остроумия и был совершенно спокоен насчет странных обстоятельств их встречи. Но он ясно осознавал присутствие Лауры, поскольку часто и быстро поглядывал на нее оценивающе и все еще не выпускал ее руки. Почему-то Лаура не замечала влажности его ладони. Даже пот, пропитавший его костюм и стекавший со лба и щек, казался чем-то естественным и даже приятным.