Книга Невидимки - Стеф Пенни

— Я его не интересовала. Когда вы сказали, что у него была подружка, я подумала… может, поэтому.

— По-вашему, он мог бы хранить это в тайне от всех вас?

Вздохнув, она откидывается на спинку сиденья.

— А почему нет? Знаете, он был такой человек… — Она вскидывает руку ладонью вверх. — Никого не пускал к себе в душу.

Она настороженно смотрит на меня. Взгляд одной одураченной на другого такого же. Все это очень напоминает то, что рассказала нам Роза. Иво и его секреты.

— Как бы то ни было, теперь он исчез. Конец истории.

Грузно поднявшись, она бросает растерзанный стаканчик в мусорный бак.

60

Рэй

В воздухе уже чувствуется дыхание осени. Недолгое запоздалое тепло сдало без боя свои позиции, деревья в больничном парке уже начали потихоньку желтеть. Я перехожу дорогу и замечаю первые опавшие листья, впечатанные в асфальт под моими ногами.

По своему обыкновению, я приезжаю с утра пораньше. Не хочу рисковать упустить Иво, хотя времени до начала процедур еще много. Сегодня впервые Кристо в больницу привозит Лулу. Я не видел ее с похорон — не потому, что не хотел, но потому, что отсутствие у меня ответов демонстрирует невыносимую — для меня самого — некомпетентность. Лулу ничуть не изменилась. Нет, она стала еще красивее. Мое присутствие ее не удивляет. Наверное, Сандра рассказала ей про меня. Я позволяю себе на миг задаться вопросом, не потому ли Лулу сегодня здесь.

Оставив Кристо у физиотерапевта, она возвращается в вестибюль. Держится она несколько напряженно. Впрочем, я сам, должно быть, выгляжу ничуть не лучше.

— Привет, Рэй, — произносит она.

— Привет. Как поживаете?

— Да все нормально. А вы?

— Грех жаловаться. Как Кристо?

— Хорошо. Врачи, похоже, им довольны. Представляете, он иногда даже говорит.

— Правда? Вот здорово. Сандра сказала, ему наконец-то поставили диагноз.

— Да, хотя он и не самый радужный.

— По крайней мере, вы знаете, что это. Всегда лучше знать, с чем имеешь дело.

Лулу на какое-то время задумывается и отвечает:

— Ну да, наверное.

Она садится рядом со мной, так что рассмотреть ее хорошенько я не могу. Ее взгляд устремлен на двух ребятишек, поглядывающих друг на друга с противоположных сторон лазалки.

— Как ваша работа? Дел много? — интересуется Лулу.

— Да. А у вас?

— Невпроворот. Вообще-то, я больше не работаю в Ричмонде. Устроилась снова в дом престарелых.

Голос у нее изменяется, становится чуть выше.

— Ну и как вам там?

— Да ничего.

Я жду от нее продолжения.

— Как ваша рука? — спрашивает она.

— Нормально. Онемение еще не прошло до конца, но я уже могу делать почти все, что раньше.

Я кручу в воздухе ладонью, чтобы продемонстрировать, на что способен.

— Вы, наверное, рады?

— Да, особенно тому, что снова могу водить машину. И печатать тоже, и управляться с телефоном. Поразительно, сколько вещей принимаешь как данность.

— Это точно.

На губах у нее мелькает улыбка. Кровь грохочет у меня в ушах. Я не знаю, стоит ли воспринимать эту улыбку как поощрение.

— Значит, вы… ваша работа, ну, то есть вы… Что это за место, в котором вы теперь работаете?

— Дом престарелых. Они вполне нормальные, в большинстве своем. Не в маразме, ничего такого. Неплохое место. И ездить недалеко.

— Ну и хорошо. Во всяком случае, для разнообразия.

— Да.

С минуту мы сидим молча. Я застрелюсь, если не задам ей этот вопрос, думаю я.

— Вы все еще с ним встречаетесь?

Она застывает, и я мгновенно жалею о своем вопросе.

— Простите, это меня не касается. Зря я…

— Ну почему? Касается.

Она набирает полную грудь воздуха и принимается разглядывать роспись на противоположной стене. Под потолком красуется ярко-желтое солнце. Вокруг него вьются небывалые птицы. Лулу слабо улыбается.

— Это довольно забавная история. Он встретил одну женщину. Куда больше ему подходящую.

— В инвалидной коляске? — вырывается у меня, прежде чем я успеваю сообразить, что я несу.

— Нет! Одну богатую горджио.

— A-а, ясно… понятно. Ну да, наверное… У вас все в порядке?

— Ну да. Мне вообще грех жаловаться. По крайней мере, у меня есть другая работа.

Ее голос звучит сдавленно. Наверное, она действительно питала к нему какие-то чувства. Я раздумываю, что бы еще такого сказать. Кажется жизненно важным не ошибиться. Она смотрит на часы.

— Пожалуй, схожу-ка я посмотрю, чем там занят Кристо.

Она вскидывает глаза, скользит ими куда-то мимо меня и вдруг цепенеет.

Я смотрю на ее лицо и прослеживаю за направлением взгляда. Первая моя мысль: должно быть, она увидела там Дэвида. Двери разъехались автоматически, потому что между ними стоит молодая женщина, но вместо того, чтобы пройти дальше, она жмется на пороге, обводя настороженным взглядом вестибюль.

Я расслабляюсь. Поначалу ее лицо кажется мне смутно знакомым, но я прихожу к выводу, что я ее не знаю.

Лишь когда наши взгляды встречаются, я прозреваю. Ее реакция убеждает меня в том, что мне все это не чудится. Ужас в ее глазах. Вина. За секунду, если не меньше, ее словно ветром сдувает.

Лулу вцепляется мне в локоть:

— Черт побери!

Ее голос похож на сдавленный скрежет.

Я вскакиваю с места и бросаюсь к дверям; Лулу мчится за мной. Мучительное ожидание, когда же наконец автоматическая дверь медленно и плавно разъедется вновь, кажется, длится вечно. Мы несемся по коридору туда, откуда бьет яркий осенний свет. Парковка для персонала. Мостовая. Ни там, ни там.

Лулу бежит налево, я направо.

Иво — в цветастом хлопчатобумажном платье и мешковатой кофте — мог выбежать только в этом направлении, но его тут нет, и народу вокруг не так много, чтобы он мог затеряться в толпе. Тротуар безлюден. Не видно ни одной отъезжающей машины.

Я мечусь по улице, заглядывая в дверные проемы, крутя головой по сторонам. Парковые ворота? Нет, они распахнуты настежь, но никаких следов Иво не видно. Он мог забежать в магазин, в какой угодно, или в офис… По противоположной стороне улицы прогуливается парочка: я бросаюсь к ним с вопросом, не попадалась ли им на глаза женщина.

— Он вышел всего за несколько секунд до меня, черные волосы, голубое хлопчатобумажное платье — то есть она вышла. Не видели никого похожего?