Книга Без воды - Теа Обрехт

Вот она, та девушка, которую Роб полюбил.

Джози вдруг села и с явным трудом промолвила:

– Я вам помогу.

– Лучше ляг и лежи спокойно.

– Хорошо.

И глаза Джози тут же снова затуманились, а потом и закрылись. Нора поставила ее стоймя, потом взвалила на плечо и двинулась в путь.

Какая гнусность, что в темноте все выступы становятся более острыми, а мысли – тупыми! Пробираясь между деревьями, Нора свободной рукой нащупывала стену каньона. Из-под пальцев дождем сыпались пересохшая земля и мелкие камешки. Последняя нижняя юбка, оставшаяся на Джози, шуршала, как казалось Норе, ужасно громко, и она боялась, что эти звуки могут вновь приманить ту невероятную тварь. Ее ноги то и дело скользили на каменистой осыпи, и несколько раз она упала. Один раз даже Джози выронила. Изодранные усталые руки прямо-таки жгло, когда она наконец выбралась из ущелья и увидела свой дом, до которого еще нужно было пройти почти столько же. В доме по-прежнему ярко светились окна, и он отчетливо вырисовывался на фоне неровных верхушек деревьев и темной массы столовой горы. Но, к счастью, никакого загадочного существа, похожего на ходячий куст, рядом видно не было. И Нора побежала, чувствуя, как липнет к ее правому плечу влажное тело Джози, как вопят от боли усталые мышцы. Но сейчас она думала только о Тоби, о том, что с ним будет, когда он это увидит, как ужасно он станет плакать и обвинять ее, Нору. Нет, одной ей с этим не справиться. И она решительно свернула в сторону амбара.

Там, отыскав сухое местечко, она уложила Джози на перевернутую упаковочную клеть и прикрыла чистым куском брезента, который почти ничем не пах. Затем она слегка тряхнула девушку, чтобы заставить ее очнуться.

– У меня все болит, просто ужасно болит, – пробормотала Джози, открыв глаза.

– Голова?

– Да. И нога. И плечо. И все тело.

– Полежи здесь немного, только ни в коем случае не двигайся.

Вновь спускаясь в каньон и обдирая руки о его каменистые стены, Нора даже напевала что-то веселенькое – «Кэролайн» или еще какую-то старую глупую шахтерскую песенку, хотя даже слов толком вспомнить не могла. Потом услышала где-то внизу голос Харлана. Он начал ей подпевать, благодаря чему она и сумела отыскать его в этой темнотище. Пока ее не было, он ухитрился выбраться из зарослей, переползая с одного валуна на другой, хотя и не слишком сильно продвинулся ей навстречу.

– Ты стоять-то можешь?

– Вряд ли.

Когда он всем телом навалился ей на плечо, она почувствовала, что его бьет сильная дрожь. Так они и двинулись в путь на трех ногах, то и дело останаваливаясь, чтобы Харлан немного перевел дыхание. Нора не ожидала, что он окажется таким тяжелым, ведь ей пришлось практически волочь его на себе, хотя она все время чувствовала, что он пытается как-то ей помочь, снять с нее хотя бы часть нагрузки. Она понимала, что он солгал, сказав, что всего лишь вывихнул колено. Вряд ли взрослый мужчина станет дрожать всем телом и покрываться потом из-за какого-то вывиха.

– Ей-богу, надо было мне хорошенько головой думать, прежде чем просить тебя сбрить мне бороду, – попытался пошутить он.

– Да уж. А жаль, что с тебя нельзя снять пару стоунов нижних юбок, как с Джози. Тогда мне куда легче было бы тебя волочь, – ответила она тоже шутливым тоном.

Когда они, вынужденные идти бок о бок, двинулись дальше по узкой тропе, Нора все время задевала плечом колючую стену ущелья, но старалась не обращать внимания ни на боль, ни на осыпавшуюся прямо в волосы землю. Оскользнувшись, она сильно ударилась коленом о какой-то каменный выступ, и тело ее прожгла такая острая боль, что хотелось согнуться пополам и сбросить невыносимую тяжесть навалившегося на нее Харлана. Губы у нее потрескались, от стекавшего по щекам пота уголки губ сильно щипало. А когда они уже почти выбрались из ущелья, тропа стала особенно крутой, и Норе пришлось поставить Харлана перед собой и толкать его вверх, точно упрямого мула. Он был почти без чувств от боли и усталости и явно не понимал, что его спасительница тоже совершенно выдохлась и вот-вот упадет.

На вершине они немного отдохнули. Дул довольно прохладный ветер, небо почти расчистилось. Когда они уже шли через пастбище к дому, Нора заметила дым, вьющийся над трубой, и почувствовала запах то ли жарящегося, то ли горелого мяса.

Затем до нее донеслись голоса, и она подумала: Эммет. И теперь совершенно не важно, что придется объяснять ему, почему Джози в таком состоянии и почему Харлан в темноте обнимает ее за плечи – ведь Эммет наконец-то вернулся!

Но возле дома знакомой повозки она не заметила.

Зато к коновязи была привязана чья-то незнакомая лошадь.

* * *

В доме было не продохнуть от жара растопленной плиты и запаха жарящегося мяса, шипевшего на двух сковородах сразу. Тоби по-прежнему неподвижно сидел там, где Нора его оставила, но лицо его теперь было наполовину закрыто каким-то странным черным прямоугольным предметом, который он прижимал к обоим глазам. Даже когда Нора с грохотом обвалила на пол стопку книг, волоча Харлана по узкому коридору, Тоби в их сторону даже не взглянул. Не взглянула на них и бабушка, сидевшая с открытым ртом и не сводившая глаз с надетого на вилку сочного розового ломтя мяса, который держал перед ней какой-то темноволосый незнакомец. Это был коренастый и крепкий человек-бык, пристроившийся перед старушкой на скамеечке для ног. Увидев вошедших, незнакомец встал и поставил на стол пустую тарелку. На нем были серый костюм в полоску и абсолютно чистые сапоги; удивительно, но даже при такой жаре на его загорелой коже не было ни капельки пота.

– Миссис Ларк. Шериф. – Он с улыбкой поклонился. – А мы тут все гадали, куда это вы запропали.

Тоби наконец оторвался от черной штуковины и сказал:

– Мама! Ты только посмотри!

Нора чуть шевельнула плечом под тяжело навалившимся на нее Харланом.

– Что это?

– Это стрептоскоп, мам!

– Стереоскоп.

– Ну да, и там внутри такие красивые картинки – со всех концов света! – Нора буркнула что-то в знак одобрения и восхищения, но Тоби, почувствовав в ее тоне фальшь, посмотрел на нее уже с тревогой, которая быстро сменилась паникой: – Это он мне подарил.

– Не показывай пальцем, Тоб.

– Ну, имени-то я его не знаю – он не назвался.

– Это мистер Меррион Крейс, детка.

– Тот самый лайми карпетбеггер?

Крейс воспринял это оскорбление довольно мило и с улыбкой сказал Норе:

– Эта характеристика гораздо лучше той, которую я ожидал получить в вашем доме, миссис Ларк. – Затем, повернувшись к Харлану и указывая черенком вилки на его ногу, заметил: – А вам, шериф, надо бы сесть и поднять ногу повыше. Даже если вам чрезвычайно приятна ваша нынешняя позиция.

Нора помогла Харлану добраться до стола, сесть и положить раненую ногу на табуретку, а потом сходила за ножницами и, разрезав штанину, вздохнула с облегчением, поскольку кровь почти перестала течь и запеклась. Однако чуть ниже колена прямо на нее, словно насмехаясь, смотрел торчащий желтый край сломанной кости.