Книга Без воды - Теа Обрехт

Неведомая тварь резко вскинула голову. Голова ее то ли тряслась, то ли слегка покачивалась, но никаких рогов видно не было. Значит, это не лось и не олень, а кто-то намного крупнее лосей и оленей. У животного был странный, какой-то рваный силуэт, а голова-перископ казалась опутанной густой паутиной дурно пахнущей пены или слюны. Оттолкнувшись плечом от ствола дерева, неведомое существо с топотом выбралось на открытое пространство и ринулось на Нору и Харлана.

За какую-то долю секунды до того, как ее то ли сдвинули, то ли отшвырнули с тропы, Нора успела поднять глаза и, кроме длинных ног, длинной шеи и той странной липкой паутины, сумела разглядеть запавшие черные глазницы и оскаленные зубы всадника, который что-то громко вопил, направляя животное вниз. Затем руки Норы непроизвольно сжались в кулаки, что-то сильно ударило ее в грудь, и они с Харланом полетели в разные стороны.

Когда она пришла в себя и сумела сесть, животное уже кружило внизу, в ущелье. Теперь оно выглядело, пожалуй, более знакомым. Нора почти узнавала и эти покатые плечи, и странную походку, когда задняя часть туловища покачивается как бы отдельно от передней. Животное повернуло обратно, взлетело по тропе, кинулось к той впадине, куда до этого отбросило Харлана и Джози, и исчезло среди деревьев. Довольно долго было слышно, как оно ломится сквозь подлесок, направляясь куда-то вверх, в сторону от тропы и от дома.

– Харлан… ты жив?

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»?

– По-моему, я что-то вывихнул.

Нора подошла к нему. Он упал крайне неудачно, угодив в трещину между скалами, и сейчас сидел, изо всех сил вцепившись в левую ногу. Его левая штанина быстро темнела. Чуть выше комком сбившихся юбок и вывернутых конечностей лежала Джози, похожая на одного из тех ярмарочных уродцев, которых родители «изготавливают» специально, с рождения засовывая в маленькие бочонки различной формы, чтобы не давать их телам и конечностям развиваться нормально. Нора перевернула Джози на спину, расправила ей руки и ноги. Девушка ненадолго пришла в себя, поморгала и снова погрузилась в беспамятство.

– Что это было, черт побери? – прошипел Харлан.

– Не знаю, – сказала Нора. – Там был какой-то всадник.

– Кто там был?

– Всадник.

– Чтоб его черти в аду съели!

Харлан попытался встать, но стоило его левой ноге коснуться земли, как она словно подломилась, и он снова плюхнулся на задницу.

И они стали думать, как теперь быть. Харлан хотел оставить Джози здесь, подняться с Норой наверх, а потом вернуться за девушкой, но уже с помощниками.

– Нет, пожалуйста, не надо ее здесь оставлять, – умоляющим тоном поспешно сказала Нора, тряся головой. И, глянув на Харлана, поняла: он только и ждал, чтобы она об этом попросила.

Он снова попытался встать, из-за чего черное пятно на левой штанине еще больше расползлось и стало быстро опускаться вниз.

– Я отнесу Джози наверх, – решительно заявила Нора. – И сразу же вернусь за тобой.

Она отдала Харлану свой револьвер и попыталась поднять девушку, как это делал он. Но Джози почему-то оказалась слишком большой и тяжелой, а ноги ее беспомощно скользили и цеплялись за землю. На мгновение Норе показалось, что она сражается с какой-то огромной птицей. Господи, как часто она называла бедную девочку гусыней! Она положила голову Джози себе на плечо и попыталась перехватить ее так, чтобы не касаться перекрученной, бессильно повисшей руки. Ей всегда казалось, что она гораздо выше ростом, чем Джози, что соответствовало истине. Но сейчас у нее складывалось впечатление, что это Джози выше на добрых шесть дюймов.

Харлан с тревожным нетерпением наблюдал за тщетными попытками Норы, потом посоветовал:

– Надо снять с нее все эти юбки.

И он, рывком перебросив свое тело на какой-то валун, принялся раздевать Джози, а Нора баюкала девушку, положив ее голову к себе на колени и глядя, как из-под синей ткани платья появляются кружевные оборочки нижнего белья. Тонкая талия Джози тоже казалась сломанной. Перепачканное платье расстегиваться явно не желало, и на третьей пуговице Нора не выдержала. Смахнув в сторону неловкие пальцы Харлана, она велела ему: «Отвернись», и он с облегчением перенес ноги на другую сторону валуна, повернулся к Норе спиной и вытер руки о штаны.

На платье определенно не хватало нескольких пуговиц. Нора, быстро расстегнув оставшиеся, рывком распахнула ворот, задубевший от грязи. Больше всего ее беспокоило вывихнутое плечо Джози. Пожалуй, тут не обойтись без помощи Харлана. Но в итоге Нора все-таки сообразила, что ей надо просто зайти с другой стороны и тащить платье на себя, как в жизни. Так дело пошло легче, и вскоре ей удалось высвободить из рукава одну бледную руку Джози, а затем и вторую. Наполовину вынутая из жесткой верхней одежды, девушка была сейчас похожа на лопнувший стручок. Голые руки и ноги беззащитно торчали из наивных белых кружев. Пальцы Норы то и дело натыкались на следы былых травм: вот здесь Джози укусила огромная хищная пчела, а здесь остался шрам от пореза острой, как бритва, проволокой – этот порез Нора сама зашивала прошлым летом, но сейчас удивилась, что шрам, оказывается, такой длинный. А неровная цепочка стежков и вовсе ее удивила: неужели она сама так неаккуратно их накладывала? Она бы с удовольствием отреклась от подобной неряшливости, однако ясно помнила, как нагревала иглу и сердито убеждала Джози сидеть, черт побери, спокойно, протаскивая грубую нить сквозь живую плоть.

Встав, Нора рывком сдернула с девушки мокрую трясину бесчисленных юбок. Левый ботинок ей с некоторым усилием тоже удалось снять, но правая ступня Джози была настолько искалеченной и опухшей, что снять с нее ботинок, даже весь его расшнуровав, оказалось совершенно невозможно. Вся одежда девушки весила, должно быть, фунтов двадцать, и Нора решительно запихнула ее в кусты. В этот момент она почувствовала в кармане платья Джози что-то тяжелое.

Правый карман оказался пуст, а в левом она обнаружила резную деревянную фигурку буйвола. Роб делал, догадалась Нора.

Страх за Тоби настолько притупил все ее чувства, что о старшем сыне она и думать забыла. А что Роб, сказала Ивлин, просто он ее любит. Как странно было осознать это именно сейчас. Нора и вообразить себе не могла ту женщину, которую Роб способен будет полюбить. Если честно, ей всегда казалось, что Роб ни одну женщину полюбить так и не сумеет. Она всегда видела в нем бродягу. И заранее смирилась с тем, что вскоре его место в доме опустеет и она лишь время от времени будет получать от него весточки. И вся любовь, какую ему дано было получить в жизни, уже будет им получена, прежде чем он навсегда перешагнет порог родного дома и двинется навстречу своей судьбе, трудной, кочевой, с ночевками под открытым небом, с остановками в залитых мутным светом салунах Монтаны или в голубых северных долинах. Норе было тяжело сознавать это неизбежное одиночество сына, однако ей и в голову не приходило, что жизнь Роба может сложиться совсем по-другому.