Книга Частный человек. Избранные места из переписки с врагами - Павел Чувиляев

Зверушке 25 лет; это лейтенант. Что молодому офицеру надо? Ничего особенного: свой дом с удобствами; тёплая жена; приличная «тачка» и чтобы денег на пиво хватало. Ему всё это дали авансом, лишь по рекомендации профсоюза. Понятно, что голосовать на выборах он добровольно будет так, как в том профсоюзе скажут. И подпишет любую петицию — пару раз его вежливо об этом просили. За дополнительные бонусы может и на митинг сходить, а то и на баррикады (пока не просили). Западный подход: «Голосуй за нас! Мы тебя защитим и дадим вкусную конфетку». Восточный (азиатский) подход: «Голосуй за нас! Мы тебя временно бить не будем. Может быть».

7. Элита.

Но это внизу. А как работает механизм западного общества наверху; кто поддерживает раздачу бонусов? Будете смеяться, но демократия. Самая настоящая. Только избиратели своеобразные: прожжённые хищники, за каждым стоит целая свора адвокатов и киллеров. Влияние на принятие решений имеют примерно 4 % дееспособного населения, Хозяева. Для страны масштаба России (население 140 млн человек, из них 100 млн с правом голоса) получаем около 4 млн подлинных избирателей. Большинство из них решений не генерируют; избирательное право активное, а не пассивное. То есть право избирать, но не быть избранным. Но анализ, обсуждение и право вето — за ними. Поэтому и статус-кво в целом сохраняется, какая бы политическая сила у власти не оказалась. Радикальные меры всегда ущемляют чьи-то интересы. А прижмёшь — тут же прибегут юристы. А то и киллеры. Часто адвокаты набрасываются на политика после его отставки; в назидание следующим. Сильвио Берлускони в Италии, а до того Жак Ширак во Франции — последние примеры. Сумели продавить через демократическую процедуру неприятные меры — получите возмездие. При этом сами решения могут и не отменяться. Гражданской войны и перестрелок между киллерами на улицах джентльмены не хотят. Они договорились, что решения, одобренные большинством подлинных избирателей, будут исполняться всеми. В обмен на обязательную компенсацию пострадавшим в других сферах или в будущем. На Западе никто никуда не торопится. Но и возмездие излишне ретивым политиканам неотвратимо.

Но кто решения вырабатывает и является хранителями системы? Можете продолжать смеяться: интеллигенция. На Западе интеллигенция давно пришла к власти. Это случилось не по чьей-то злой воле, не в результате переворота, а естественным путём. После Второй мировой войны, около 1950 года, вооружённые до зубов хищники, подлинные избиратели, окончательно надели маски агнцев во внутренней политике и договорились, что выяснять отношения с помощью стрельбы они больше не станут. Невыгодно: есть риск прозевать нового Ленина, Гитлера или Мао. Социальный демагог-популист может перетянуть на свою сторону массы, пока джентльмены увлечены стрельбой друг в друга. И тогда плохо придётся всем. Лучше элитарная демократия; торг с взаимными уступками, как истинным джентльменам это ни противно. Но при демократии побеждает переговорщик-полемист, сумевший убедить 2 млн хищников в выгодности для них даже непопулярных мер. Это функция интеллигента. В крупной стране верхи оккупируют около 400 интеллектуальных крокодилов; часто потомственных аристократов. Помимо обычного «джентльменского набора» из адвокатов и киллеров за каждым ещё и экспертный центр. Люди страшные; иллюзий нет. Если завтра окажутся выгодными газовые камеры — они появятся, но не на Западе, а в колониях. Эти старички — мировая закулиса, ага — обсуждают, какие идеи можно вбросить в общество на следующем этапе. И планирование идёт на столетие вперёд. Как минимум.

Это не застой: ситуация находится в динамическом равновесии. Зачем клубы, даже мелкие и экзотические? Потому что демократия элитарная, олигархическая. Примерная мощность каждого крокодила (число адвокатов, киллеров и мещанской массы) известна. Столько голосов у него и есть, а хочется больше. Новые технологии дают изменение и обновление состава старичков. Так, недавно выяснилось, что адвокатов и киллеров мало; нужны ещё специалисты по компьютерной безопасности. Иначе съедят старичка хищники и костей не оставят. Пришлось хакерам, хиппи неумытым, дать что-то серьёзное: почуяли силу, гады. Старички потеснились и открыли доступ к национальным ресурсам и власти новой волне. Запад развивается не быстро, без рывков, но постоянно и устойчиво. Рост ВВП всего 2–4% в год, но это значит, что за 20 лет — одно поколение — общество становится вполовину богаче. Обыватель это ощущает на собственной шкуре. Например, грянули революции: мыльная и носочная. «Её мать собирала обмылки и варила из них новый кусок; она их выбрасывала» (найдите автора). А носочная революция 1970-х состояла в том, что чулки и носки вдруг перестали штопать. Эти товары из многоразовых стали одноразовыми — привет китайцам. Кстати, в провинциях РФ до сих пор носки штопают.

Азиатское общество — это пирамида: наверху фараон, под ним вертикаль власти и рабы. Западное общество — это ряд поддерживающих друг друга колонн-обелисков. Вертикалей много, они высокие и узкие; социальные лифты едут быстро. Национальные чемпионы по плевкам — миллионеры. Они постепенно облагораживаются, книги пишут, и не только о слюнях; превращаются в интеллигентов. Сами ими не станут, но их дети имеют шансы попасть в элиту: миллионер способен обеспечить отпрыскам достойное образование в правильной школе и ВУЗе. Западное общество можно также сравнить с кораллом: на вид хрупкий уродец, но кораллы являются единственными живыми существами, способными менять ландшафт и климат в свою пользу. Человеку климат пока неподвластен, несмотря на технику. Правда, кораллы работают медленно и долго, но и торопиться им некуда.

Устройство западного общества даёт замечательный побочный эффект: строгий отбор политиков. Выбегает зверушка, слова кричит правильные, но что у неё за душой? Бенито Муссолини (1883–1945) в молодости был социалистом, почти коммунистом (знакомство с Лениным в Швейцарии в 1902 году; они переписывались). Затем Муссолини с лёгкостью необыкновенной стал фашистским дуче. И везде твердил правильные слова. Болтать легко и приятно для обывателя можно научиться; это навык. Есть учебники, а для не желающих и не умеющих овладеть работают консультанты-политтехнологи. Но политик инициирует решения, дело серьёзное. Слов недостаточно, зверушку начинают смотреть. С детства и юности: пока у человека нет навыков социальной мимикрии, он себя показывает. В класс и студенческую аудиторию ходят часто человека видно. Элитные университеты и школы Запада забирают гадёнышей на казарменное положение. Зачем? Посмотреть на зверушку не только днём, но и ночью. Как хулиганит; сексуальные привычки; нет ли отклонений или предрасположенности к наркотикам; как с коллективом ладит; за счёт чего и кого самоутверждается? А без элитного высшего образования серьёзные должности на Западе по закону занять нельзя. Действует очень жестокая (почитайте Набокова), но необходимая система кастинга элиты. Чтобы зверушка, когда у неё в руках власть окажется, страну за косячок или бабу не продала. И чтобы её не шантажировали грехами молодости.

Вот упомянутый Муссолини. Не крещён — в католической Италии и при очень набожной матери — но учился в церковной школе. В 8 лет пырнул ножом старшего однокашника. Всё, финита! Со зверушкой «Усё ясно». Вердикт: завербовать в спецслужбы и отправить в колонии, где требуется жестокость. По возвращении обидеть: выбросить в отставку в чине майора. Затем всё отнять и мариновать в тюрьме года три — найдётся, за что. Простить (не амнистировать!), обогреть, звание вернуть. Назначить председателем клуба критиков существующей системы под вывеской: «фашистская партия». Финансировать умеренно, использовать при подготовке киллеров для почтенных правых. Посмертно наградить. Детям не препятствовать в получении хорошего образования. Нормальный путь: человек себе, семье и стране принёс пользу. А от диктатора великой державы, кем был Муссолини, вышел один вред. Италия проиграла войну и потеряла территории (колонии). До сих пор Люди с Восточной Африкой мучаются: то Эритрея от Эфиопии отделится, то сомалийские пираты озоруют.