Книга Слезы счастья - Льюис Сьюзен

— Мы устроили чаепитие в гостиной, — сказала Салли, ведя их по коридору, на ярко раскрашенных стенах которого портреты, по всей вероятности, бывших и теперешних жильцов отлично уживались с фотографиями королевы и ее родственников. — Терри примет у вас пальто, — продолжала смотрительница. — Где она? Ах, вот ты где, дорогая. Гости прибыли, так что можешь поухаживать за ними, только не забудь повесить пальто под лестницей, ладно? Помнишь, как в прошлый раз ты вынесла их на улицу и мы бог знает сколько времени не могли их найти.

Скрюченная подагрой, вся изрытая морщинами и, вероятно, перешагнувшая отметку девяносто, Терри буквально выхватила у них из рук пальто и скомкала их, как старые тряпки.

— Вы уж простите, — шепнула Салли. — Хотите верьте, хотите нет, но она закатила бы жуткий скандал, если бы я не позволила ей этого сделать. Она тридцать с лишним лет принимала у людей верхнюю одежду в «Савойе». Впечатляет, правда?

— Оставить ей чаевые, когда будем уходить? — спросил Дэвид, и Лизе захотелось рассмеяться при виде того, как Терри швырнула их пальто под лестницу и повернула назад.

— О, уверена, она не откажется от пятидесяти пенсов, — ответила Салли и хихикнула, перехватив улыбку Лизы. — Кто-нибудь из персонала повесит их, когда она не будет видеть. Итак, — сказала она, поворачивая в комнату, где собрались остальные постояльцы и несколько человек, которые пришли их навестить. — У нас тут, в основном, девичья компания. А точнее, двенадцать дам и всего три кавалера, но Гарольд сегодня плохо себя чувствует, поэтому остался наверху, у себя в комнате. Зато к нам, как видите, присоединились Кристофер и Боб, а дальше по кругу Грейси с дочкой Жаклин, Анита, Норма, Сара, Айви и Беата. И, конечно же, Лиззи, которая принесла маленького Оливера познакомиться с дедушкой Бобби. Сколько нашему Оливеру, Лиззи? Шесть недель?

— Да, — подтвердила Лиззи и, слегка покраснев, улыбнулась крошечному, спящему в одеяле, сыну.

— Остальные девочки либо гуляют с родственниками, либо на процедурах, — продолжала Салли. — Да, как видите, у всех нас есть бейджики, чтобы вам легче было запомнить наши имена. Это Сара придумала.

Когда Лиза посмотрела на Сару, у нее сжалось сердце. Старушка сидела в кресле, завалившись на бок, сцепив перед собой руки, почти как звериные лапы, и блуждала по комнате отсутствующим взглядом. Слабо верилось, что она способна выдать хоть какую-то мысль, а тем более стоящую идею. Слышала ли она, что сказала Салли? Способна ли была порадоваться похвале?

Когда всех друг другу представили и принесли чай и торт, Лиза и Дэвид разделились, чтобы подойти и поговорить с каждым по очереди. Лиза начала с Сары. Пододвинув к старушке стул и ласково коснувшись ее руки, она сказала:

— Привет, я Лиза. Очень рада с вами познакомиться, Сара.

Зрачки Сары передвинулись во внутренние углы глазниц. Она забыла, как ими управлять?

— Я вижу у вас на пальце обручальное кольцо, — проговорила Лиза, которой уже сейчас было трудно сдерживать эмоции. — Я совсем недавно вышла замуж. Чудесный был день. У вас, наверное, тоже, когда вы выходили замуж? У вас были подружки невесты? У меня была одна, моя племянница Рокси, она недавно поступила в Оксфорд. Мы ею очень гордимся.

Продолжая смотреть в отсутствующие бледно-голубые глаза, Лиза ощутила непреодолимое желание крепко обнять старушку.

— Вероятно, вы удивитесь, услышав, что ей всего шестьдесят восемь, — проговорила Салли, подходя к ним.

Лиза была потрясена до глубины души. Она никогда бы не сказала этого вслух, боясь, что Сара все-таки услышит, но старушка выглядела как минимум на девяносто.

— Вот вам и раннее слабоумие, — с грустью пробормотала Салли. — Если показать вам фотографии, какой она была десять, даже пять лет назад, вы бы не поверили, что это одна и та же женщина.

Лизе стало тяжело дышать.

— У нее... — Она попробовала снова: — У нее есть родственники?

— Да, конечно. Муж приезжает каждое воскресенье попить с ней чаю, и сын время от времени заглядывает, когда бывает в наших краях. Они навещали ее чаще, когда Сара помнила, кто они такие... Возможно, и до сих пор не забыла, но общаться больше не может, а это очень расстраивает ее близких.

«Все равно, — подумала Лиза, — как они могли оставить ее здесь в одиночестве ждать смерти?»

— Пойдемте поздороваемся с Беатой, — сказала Салли. — Она очень ждала встречи с вами.

Поднявшись на ноги, Лиза наклонилась и ласково поцеловала Сару в щеку, потом задержалась, чтобы взглянуть на Дэвида, который, по всей видимости, флиртовал с Нормой и Айви. Очень трогательно было наблюдать, как две леди такого почтенного возраста с детским восторгом хихикают и подталкивают друг друга локтями.

— Дочка никогда не приходит меня навещать, — взвыл кто-то у Лизы за спиной.

Оглянувшись, она увидела Аниту, сидевшую с другой, более молодой женщиной, появление которой Лиза, вероятно, пропустила.

— Мам, я здесь, — сказала женщина.

— Где моя дочка? — хныкала Анита. — Она говорила, что придет.

— Ах, мама, ты опять за свое. Давай лучше выпьем чаю и ты расскажешь мне, о чем вы говорили с нашим депутатом, когда я пришла. Правда мило, что он привел познакомить с вами свою молодую жену?

Чувствуя, что ее снова начинают переполнять эмоции, Лиза подошла следом за Салли к креслу, в котором, держа в руках чашку чая, сидела Беата. Когда Салли заговорила с ней, та рассеянно улыбнулась.

— Привет, Беата, — сказала Лиза. — Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

— Нет-нет, что вы, — заверила ее Беата. — Вы очень хорошенькая. Когда-то я тоже была такая и сейчас делаю все возможное, чтобы держать себя в форме. Я всегда говорю, что женщину не должны видеть без макияжа.

Поскольку ввалившийся рот Беаты напоминал зияющую ярко-красную рану между бесцветными щеками, не приходилось сомневаться в ее любви к помаде, а также к теням для глаз, глядя на полосы цвета электрик на ее истонченных веках.

— Стареть не очень-то весело, — продолжала болтушка, обращаясь к Лизе, — но мне повезло. Здесь за мной так хорошо ухаживают. Никаких забот. Она ангел, наша Салли, правда, дорогая?

Салли состроила гримасу.

— Парочка крыльев мне бы точно не помешала, — отшутилась она.

— Я тут уже почти десять лет, — тарахтела Беата, — но скоро буду уходить. — Она бросила взгляд на часы. — Мама уже едет меня забирать.

На лице Лизы не отразилось ничего, кроме ласковой заботы, когда старушка опять посмотрела на свои наручные часы. Вероятность, что мать Беаты еще жива, наверняка была меньше нуля.

Когда Лиза начала подниматься, Беата вдруг ахнула:

— О боже, я очень плохо себя чувствую, Салли. Вполне возможно, что я умираю.

— Бедняжка, — проговорила Салли, похлопывая ее по руке. — Очень жаль, но не могла бы ты подождать, пока мы допьем чай, дорогая?