Книга Ветер с севера - Симона Вилар

Открыв глаза, девушка растерянно заморгала. Она находилась в пещере, но не могла припомнить, как оказалась здесь. Стала приподниматься – и сейчас же испуганно прижала к груди шкуру, которой была укрыта, ощутив свою наготу.

Поблизости пылал огонь, возле которого сидели двое мужчин. Эмма вздохнула с облегчением, узнав в одном из них Ролло. Он повернулся, глянул в ее сторону, и она заметила, как при свете костра в улыбке блеснули его зубы.

– Ты спишь, как сова в полдень, Птичка. А ведь уже час первых звезд.

Голос его звучал глухо под высоким сводом пещеры. Эмма глядела удивленно, но ничего не могла понять. Где она? Как сюда попала? Куда девался тот чудовищный зверь, которого она убила?

На последний вопрос она вскоре получила ответ.

Сидевший у костра рядом с Ролло человек обернулся, и она увидела, что он занят выделкой разостланной на полу пещеры громадной волчьей шкуры. Когда же он встал, Эмма даже растерялась, так он оказался высок. Не меньше чем на голову выше Ролло. Однако вместе с тем он был неимоверно худ, балахон, в который он был облачен, болтался на нем, как на шесте, и эта худоба, казалось, еще больше подчеркивала его рост. Костлявое бледное лицо обрамляли длинные, с легкой проседью волосы и такая же, достигавшая пояса, борода.

– Благо тебе, – приветствовал он ее старинным галльским приветствием.

– Тебе также, – тихо ответила девушка.

Он порылся в сундуке, стоявшем у каменной стены, и принес ей такой же, как на нем, балахон из крашеного зеленого сукна.

– Я сначала принял вас обоих за норманнов, – глухо заметил он, – и, пожалуй, убил бы, если бы не увидал труп бисклавере.

– Чей труп? – не поняла девушка.

– В бретонских землях так называют оборотней, – пояснил незнакомец. – Это был страшный зверь, наводивший ужас на всю округу. Ты же убила его и достойна жизни. Я не стал трогать тебя, хотя твой спутник – сам Ролло-левша. Он сказал мне, что ты не с севера, а христианка.

– Тебе знаком Ролло? – спросила девушка, когда он отошел к костру и взялся поворачивать вертел со свиной грудинкой.

– В Бретани знают и его, и его отца.

– Отца?

Эмма недоуменно взглянула на норманна.

– Ты что, уже поведал о себе этому человеку?

Это казалось странным. Но норманн отрицательно покачал головой.

– Ему не понадобилось рассказывать, – спокойно сказал незнакомец. – Зачем? Я и без того все знаю. Полет птиц, дуновение ветра, людская молва… Надо только уметь слушать.

Эмма продолжала смотреть на него с удивлением.

– Кто ты, добрый человек, ответь во имя Христа?

– Я? Я не христианин.

Он приподнял шкуру, занавешивающую вход в пещеру, и вышел. Эмма взглянула на Ролло.

– Слыхала? – усмехнулся викинг. – Меня спасло лишь то, что я оказался в твоей компании, Птичка. Большая честь для меня. Иначе этот друид отправил бы меня, беспомощного, прямиком в Хель. Еще и гордился бы этим.

– Друид? – удивилась девушка. – Я думала, этих язычников уже давно не осталось во Франкии. Их вера давно забыта, а мои соотечественники почитают Иисуса Христа.

– Здесь не Франкия, Эмма. Это Бретань. Здесь все по-другому. К тому же ты переоцениваешь, как всегда, силу своего Бога.

Эмма сердито поглядела на него.

– Отвернись. Мне надо одеться.

– Зачем? Я ведь видел тебя нагой совсем недавно, когда друид приволок нас сюда и стащил с тебя эти грязные лохмотья. Он едва не молился на тебя из-за этого волка… Ладно, не гневайся, я отвернусь. Как-никак сейчас я под твоей защитой, и этот полоумный дикарь даже готов вылечить меня.

Эмма торопливо скользнула в широкое, непомерно длинное для нее одеяние. Придерживая подол, она приблизилась к костру и только здесь увидела, что левая ее рука стянута чистой повязкой почти до локтя. Волк рванул-таки ее клыками, но друид, видимо, позаботился о ней. Как и о Ролло. На викинге также были свежие повязки, грудь перетягивал тугой бандаж. Пахло целебным бальзамом.

Девушка огляделась. Пещера была просторной и хорошо обжитой. К стенам деревянными колышками были приколочены шкуры оленей и волков, придававшие подземному залу уют. Пол чистый и ровный. На тесовых настилах вдоль стен – всевозможные горшки. В больших ивовых корзинах содержалась снедь. Ложе, на котором она очнулась, было вырублено прямо в скале, но покрыто тростником и мехами, изголовьем служили скатанные валиком овечьи шкуры. Очаг у входа, сложенный из плоских камней, был приподнят над уровнем пола, а дым выходил вверх, где в своде пещеры имелась расселина, служившая дымоходом. В стороне, в глубокой нише, лежало охотничье снаряжение – лук, стрелы, сети, капканы, несколько дротиков с острыми, в локоть, наконечниками каленого железа. Пещера представляла собой почти правильный овал, но к дальнему концу сужалась. Там виднелся темный проход, ведущий куда-то вглубь, оттуда тянуло затхлой сыростью.

Ролло проследил за взглядом девушки и слегка кивнул.

– Меня тоже заинтересовал этот лаз. Там, за выступом, начинается спуск, ведущий к подземному озеру. А за ним – еще один ход. Наш хозяин сказал, что там находится вход в мир, где обитают гоблины и гномы – Трендхейм, подземный мир, как сказали бы у нас.

Эмма невольно вздрогнула и перекрестилась. Дым чуть заколыхался. Шкура у входа приподнялась – возвращался друид.

– Меня зовут Мервин, – негромко назвался он девушке. – Я оват, то есть лекарь среди своих. Это низшая ступень посвящения.

– Мервин, – повторила девушка. – Древнее имя.

– Как и вся эта земля, – кивнул друид. – Земля старых богов, которых люди стремятся поскорее забыть.

– И почти уже забыли, – жестко проговорила девушка. – Старые боги обратились в демонов, когда люди узнали, что есть только один истинный Бог и Спаситель – Иисус Христос.

Друид какое-то время молча выкладывал в миски свинину, затем протянул их своим невольным гостям.

– Отчего галлы забыли веру своих предков? – задумчиво сказал он наконец. – Она была мудра и могущественна. Власть наших богов никто не оспаривал, когда же пришли римляне, то, бывало, целые армии, готовые ринуться друг на друга, опускали оружие по воле облаченного в белые одежды жреца. Друиды были солью этой земли. Ни одно важное дело не затевалось без этих мудрецов, которые служили посредниками между богами и людьми. Орден друидов заслуженно почитался за знание законов бытия, за умение беседовать с богами.

Эмма обожглась мясом, гневно взглянула на Мервина.

– Я читала об этом у Тацита. А также о том, что друиды приносили кровавые человеческие жертвы, чтобы умилостивить своих божеств. Христиане же запретили резать людей в угоду идолам, утвердив учение о добре и милосердии.

Друид повернулся к ней, и Эмма только сейчас заметила, что один глаз у него немного косит. Лицо его было бледным, костистым, как у рыбы.