Книга За морем - Беатрис Уильямс

— Он никогда бы не простил вам этого.

Уорвик на мгновение замер, пристально глядя на меня.

— Женщины вроде вас…

— Все, достаточно. Это невозможно уже терпеть даже ради его блага. Так что ладно, давайте сойдемся на том, что мы друг другу изначально не нравимся. Других вариантов я тут не вижу. Однако — пожалуйста! — можем мы хотя бы опустить нашу взаимную неприязнь и поставить на первое место интересы Джулиана.

— Во благо капитана Эшфорда самое первое — чтобы вы как можно быстрее исчезли из его жизни.

— Да нет же! — воскликнула я, ткнув пальцем ему в грудь. — Это в ваших руках благополучие Джулиана. Потому что именно вы впоследствии предадите его. Вы!

Уорвик резко отшатнулся, уставился на меня разинув рот, и его форменные кожаные ботинки неожиданно скользнули по все еще мокрым камням тротуара.

— Ага, ну наконец-то мне удалось завладеть вашим вниманием! Эта нелепая ненависть, что вы ко мне вынашиваете, Джеффри Уорвик, и эта ваша фанатическая, слепая ревность в конечном итоге приведут и Джулиана, и вас самого к гибели. Так что лучше преодолейте все это в себе, пока вы не погубили всех нас. — Подняв свою плетеную сумку, я повесила ее обратно на локоть и напоследок сурово глянула на Уорвика. — Просто, ради бога, не мешайте ему быть счастливым.

На этом я развернулась и решительно зашагала по улице в сторону рю де Огюстен.

ГЛАВА 21

Голубая полоска. Вторая. Яркая, четкая и совершенно однозначная. Мамочки мои! Вот те раз!

Палочка теста выпала из моих трясущихся пальцев на пол ванной. Вся похолодев, я уставилась на нее так, будто в этом кусочке белого пластика сжалась до поры сила разрушительного землетрясения.

— Дорогая, — окликнул меня Джулиан из спальни, — ты готова? Машина ждет.

— М-м, да, — отозвалась я, — только блеск на губы нанесу.

Я нагнулась, схватила проклятое доказательство и вопреки всякому здравому смыслу энергично помахала им в воздухе. Как будто это могло как-то повлиять на результат, сделать его менее очевидным, что ли… менее голубым.

— Могу я тебе помочь? — послышался приближающийся к дверям голос Джулиана.

— Нет! Уже заканчиваю. Подожди капельку!

Я схватила салфетку, быстро завернула в нее тест и засунула в самую глубину своего ящичка.

Напоследок я оглядела себя в зеркале. Отбывший минут десять назад парикмахер подколол мне волосы на макушке, пустив их дерзким волнистым каскадом. Макияж я, как обычно, сделала сама. Несколько заметнее, чем мне нравилось, однако я уже видела первый опыт — фото в разделе «Санди пальс» воскресного выпуска «Нью-Йорк пост» — и быстро сообразила, что если камеры тебе добавляют примерно десять фунтов весу, то с равным успехом зрительно лишают части косметики. Так что теперь, после стараний перед зеркалом, я скорее походила на студентку колледжа. Причем отнюдь не в лучшем смысле.

— Милая, — поторопил меня Джулиан уже из-за двери.

Я мигом развернулась и ее распахнула.

— Извини. На твой взгляд, перебор?

— Думаю, да. Но выглядишь ты все равно потрясающе. — Джулиан, я знала, не любил чрезмерный макияж.

— Извини, — повторила я, — надо все же выглядеть соответственно.

— Как думаешь, что лучше? — спросил он, подняв ладони. — Алмазы или рубины?

— Смотри сам.

Джулиан поочередно поднес каждое украшение к моей шее.

— Рубины, — решил он.

— Увы, ничто так не привлечет ко мне внимания, как богатое сверкание красных драгоценных камней, — вздохнула я, поворачиваясь к Джулиану спиной, чтобы он застегнул на мне колье, и тут же почувствовала на шее его прохладные ловкие пальцы.

— Когда вернемся вечером домой, — сказал он, — я хочу, чтобы на тебе не осталось ничего, кроме них.

Перед этим Джулиан целый день уговаривал меня, всячески обхаживал, увещевал, даже пускал в ход совершенно злостные угрозы, чтобы уломать меня поносить хоть что-то из тех драгоценностей, что он привез из своего сейфа в Коннектикуте. В итоге он себе в подкрепление зазвал к нам на выходные Мишель с Самантой. Предательницы! Завоевать их Джулиану не составило никакого труда — при его-то безграничной харизме, частных авиарейсах и способности без ограничений финансировать любой шопинговый бум. Они быстро превратились в его добровольных помощниц, привлекая целые штаты продавцов, без меня азартно выискивали всевозможные туфли моего размера и, нагруженные донельзя, притаскивали их домой, заставляя меня примерять то с каким-нибудь платьем, то просто так. Глаза у них сверкали непреходящим лихорадочным весельем и задорной радостью, как будто одновременно в мозгу у каждой по центру удовольствия наяривал здоровенный молоток.

Я обернулась к Джулиану. Его лицо оказалось настолько близко, что я уловила запах свежевычищенных зубов.

— М-м-м, мятная, — мурлыкнула я и, не задумываясь, потянулась его поцеловать.

— Перестань, — пробормотал он, скользнув ладонями к моему затылку. — Нам уже некогда, — и надолго припал к моим губам глубоким поцелуем. — Какая же ты соблазнительница, — произнес он, оторвавшись наконец от моего рта. — Ну вот, оставил твои губы без блеска.

Я кончиками пальцев стерла улику с его губ.

— Сам виноват — пришел сюда весь такой обаятельный. Как тебе мое платье?

— Такое, что хочется стянуть его с тебя.

— То есть тебе нравится?

Я покружилась перед ним. Жемчужно-серая многослойная юбка поплыла вокруг меня, мягкими складками окутывая тело с весьма непристойным намеком. Вынуждена признать, эти кутюрье знали толк в своем деле.

— Возмутительно. Всякий находящийся там мужчина будет помышлять о том же, о чем и я. — Он опустил взгляд ниже и насупился.

— Это называется: бюстгальтер «пуш-ап», Джулиан, — охотно подсказала я.

— Черт знает что.

— Кстати, это была твоя идея, помнишь? Я всего лишь выполняю твои распоряжения.

— Больше похоже на месть. Хорошо же, ладно. — Он чуть отвел в сторону локоть. — Идемте, миссис Эшфорд?

— Благодарю, капитан Эшфорд. — Взяв его под руку, я подхватила с комода изукрашенный каменьями клатч. — Смею заметить, — добавила я, когда он повел меня к дверям, — сами вы выглядите просто восхитительно.

— Все тот же старый смокинг.

— Однако он так замечательно на вас сидит.

Так мы сошли по лестнице, где нас поджидал Эрик — мой новый верзила-телохранитель, уже стоявший наготове, точно двуногий доберман-пинчер в стойке.

Уже внизу Джулиан выпустил из-под локтя мою руку, придержав за пальцы.

— Господи, Кейт, — воскликнул он, — ты прямо ледяная!

— Это нервы.