Книга Французский поход - Богдан Сушинский

— Господин кардинал доложил нам, что переговоры с вами, господин Хмельницкий, прошли успешно.

Анна Австрийская, полнеющая сорокапятилетняя женщина, восседала в высоком троноподобном кресле, под щитом и мечами. Однако Гяуру, которому никогда раньше не приходилось бывать в королевских дворцах, показалось, что голос ее долетал из-под сводов «рыцарского зала», словно голос ангела в святом храме.

— Это так, — слегка склонил голову Хмельницкий. Он помнил, что Анна Австрийская — всего лишь королева-регентша, и считал возможным для себя воздержаться от отдания ей истинно королевских почестей. — Казаки готовы помочь Франции не за плату, а за благосклонность ее королевского величества. — А, чуть помедлив, добавил то, что обычно не принято было добавлять в подобных случаях: — И за добрую память ее подданных.

Кардинал Мазарини и принц де Конде, стоявшие справа от королевы, переглянулись и оба согласно кивнули. Они были довольны тем, что Хмельницкий не пытается ни добиваться каких-либо дополнительных, неоговоренных договором, привилегий, ни выдвигать какие-то условия.

— Скажите, генерал, — королеве он был представлен кардиналом как генерал, и Хмельницкий смирился с этим, — это правда, что большинство казаков никому не служат, не получают никакого жалованья и живут где-то на островах посреди большой реки?

— Так оно и есть, ваше величество. Лишь некоторая часть казаков состоит на службе у короля. Хотя нельзя утверждать, что они вообще никому не служат, поскольку служат они нашей истерзанной врагами земле, своему народу. Поэтому-то и вся жизнь казаков проходит в походах и войнах.

— Истинно так, — важно подтвердил Сирко, — истинно.

— Воины не могут служить народу, генерал, — переводчик переводил сказанное Анной Австрийской значительно высокопарнее, чем она это произносила. — Они могут и должны служить только своему королю. Народ — всего лишь подданные короля.

— В Украине короля никогда не было.

— Странная какая-то страна, — простодушно заметила королева-регентша.

— А большинство из тех украинцев, которых польский король считает своими подданными, не считают его своим королем. К тому же появление в Украине польских войск воспринимается ими приблизительно так же, как появление испанских — в пределах королевства его величества короля Франции.

— Это ужасно, — помрачнела Анна Австрийская, начиная подозревать, что перед ней противники польской короны.

— Мы слышали, что казаки часто восстают против своего короля, — с укоризной произнесла она. — Так или иначе, они являются его подданными, а потому восставать против него… Поверьте, мне бы хотелось, чтобы в вашем королевстве воцарился мир. Тем более что мне непонятны причины этих восстаний.

Хмельницкий задумался. Он решал для себя: продолжать объяснения или же не стоит?

— Самое простое и понятное каждому иностранцу толкование этому: поляки и украинцы — разные народы; а Польша и Украина — разные страны. К тому же у них разные веры. В свое время Польша захватила Украину, и до сих пор король и польское дворянство ведут себя на нашей земле, как завоеватели.

— Но почему же тогда у украинцев нет своего собственного короля, который правил бы в пределах той территории, которую контролируют казаки? Или же временно находился бы в изгнании, за пределами вашей страны? Вы ведь наслышаны, как это бывает в других государствах. Если для создания королевства вам нужен представитель королевской династии, то мы готовы помочь вам, — мило улыбнулась Анна Австрийская.

— Я понял, что вы клоните именно к этому, — ответил ей такой же открытой, искренней улыбкой полковник, давая понять, что воспринимает предложение королевы в виде «коронной» шутки.

— Кто же командует казаками, кто ими правит?

— Гетманы. То есть главнокомандующие, полководцы. Запорожские казаки избирают их из наиболее достойных воинов. Извините за столь пространное объяснение. Но коль уж судьбе было угодно, чтобы казачьи полки сражались вместе с вашими войсками против врагов Франции, то для нас важно, чтобы при дворе его величества лучше представляли себе, кто мы, какой народ стоит за нами и каковы наши отношения с польской короной. Это тем более важно, что, как нам известно, королева Польши принадлежит к королевскому роду Франции.

— Истинно так, — чинно поддакнул Сирко, нисколько не заботясь о том, доводит ли переводчик его мнение до слуха королевы, — истинно…

Анна Австрийская хотела то ли возразить, то ли о чем-то спросить, но неожиданно запнулась и, слегка наклонившись, чтобы получше видеть лицо Мазарини и де Конде, выжидающе посмотрела в их сторону.

«Я решительно ничего не понимаю», — говорил ее взгляд. Она готовилась к приему подданных польского короля Владислава IV и королевы Марии Гонзаги. Но оказалось, что перед ней предстали враги короны или просто заговорщики. Хотя, как докладывал ей принц де Конде, Хмельницкий является одним из лучших казачьих полководцев Польши, проявлял себя в боях и всячески обласкан королем.

Немало порассказал ей и кардинал Мазарини. Однако после всего, что королева услышала из уст польского генерала, а ныне командующего казачьим корпусом во Франции, получалось, будто бы она совершенно не готова к беседе с ним. Хотя и стремилась подготовиться. Во всяком случае, успела немало наслышаться об этих степных воинах, уже названных при дворе «степными рыцарями кардинала».

— Господин Хмельницкий всего лишь объясняет общую ситуацию в Украине, — пришел ей на помощь Мазарини. — Казаки, не находящиеся на службе у польского короля, действительно считают себя независимыми и часто выступают против польских войск с не меньшим рвением, чем против войск Порты или крымского хана. — Кардинал встретился взглядом с Хмельницким, как бы предупреждая его: «Если понадобится — поддержи», и добавил: — К тому же многие польские аристократы, имеющие большие владения в Украине, пытаются править так, как им заблагорассудится. Не согласуя свою волю ни с законами, ни с волей польского короля.

— Совсем как у нас во Франции, — резко бросил де Конде, подбоченясь и глядя в сторону рыцарского стола. — И с этим пора кончать.

— Принц, — укоризненно молвила Анна Австрийская, возвращая его к условностям аудиенции.

— Согласен, главное для нас — получить испытанных в боях, не изнеженных казармами и домашними перинами воинов, — неохотно подчинился главнокомандующий. — Все остальное пока оставим политикам.

— Вы правы, господа, — уже более уверенно подтвердила Анна Австрийская. — Не будем выяснять все сложности политической жизни столь дружественного нам государства, как Речь Посполитая. — Не время.

46

Объяснения Мазарини пришлись королеве по душе. Они освобождали ее от сомнений в том, кто же перед ней на самом деле. Стало ясно, что она имеет дело с командующим казачьими войсками, нанятыми в Речи Посполитой. Ни Мария-Людовика Гонзага, ни ее супруг не смогут обвинить ее в том, что она не отреагировала должным образом на речи клятвоотступников короны. Об остальном пусть заботятся главнокомандующий и первый министр.