Книга Рабин, он и в Африке Гут - Алексей Лютый

Вроде бы все было нормально. Солнышко светило, но не пекло, небо было чистое, ветерок нераскаленный, да и аборигены шагали весело, разучивая по дороге вместе с Навином эпический гимн военнослужащих на марше под соблазнительным, но абсолютно фантастическим названием «У солдата выходной…» В общем, все были счастливы и довольны, а мне чего-то не хватало. Что-то вокруг было не так, и я никак не мог понять, что именно. Всю дорогу я ломал голову над этой проблемой, а когда показалось, что до разгадки можно уже кончиком носа дотянуться, вдруг произошло ЧП. И это еще мягко сказано!

– Это что за хреновина такая? – удивленно поинтересовался востроглазый Жомов, уставившись из-под ладони куда-то на горизонт.

Колонна медленно остановилась, и трое моих ментов, словно былинные богатыри, принялись высматривать что-то там вдали. Причем все трое приняли позу Ильи Муромца. Ваня с Сеней по краям, на верблюдах, а Попов, словно боярин, в центре, в корявой повозке. Я тоже пытался что-нибудь увидеть, но, во-первых, мне снизу разглядеть ничего не удавалось, а на своего верблюда запрыгнуть эгоист Рабинович не позволил. А во-вторых, я уже сто раз говорил, что плохо вижу даже то, что перед носом, не говоря уж о заоблачных далях.

Кстати, об облаках. То, что увидели мои менты, и было облаком черной пыли, довольно стремительно увеличивающимся в размерах. Некоторое время вся колонна удивленно всматривалась в него, а затем Попов озвучил всеобщие опасения.

– Мужики, а это не амаликитяне возвращаются? – испуганно поинтересовался он.

– Хрен их знает, – пожав плечами, сообщил омоновец. – Но подготовиться все-таки надо. Навин, а ну строй своих дармоедов в боевой порядок.

– Не поможет, – раздался позади них голос Нахора. – Песичаную бурю щитами не остановишь, – а затем перс бухнулся на колени перед Рабиновичем: – Ни-ет мине пощады, учитель. Руби дурной голова! Зачим я вчира пил, на небо ни симотрел? Типерь спирятаться ни успиим.

– А ну встань! – рявкнул на него Сеня. – Я тебе не вор в законе, чтобы ты у меня в ногах валялся.

Перс, однако, подниматься явно не собирался. Он ползал по земле перед верблюдом Рабиновича, непрестанно сыпля на голову целые пригоршни песка. Я поначалу вмешиваться не хотел – пусть сами в своих отношениях разбираются – но после того, как перс и меня засыпал противной пылью, пришлось на него рявкнуть. Нахор тут же вскочил на ноги и отбежал от меня подальше. Боишься, гад? И правильно делаешь. Тоже мне, покоритель пустынь, песчаный волк. Убить тебя за такую халатность надо.

– Фу, Мурзик, – хозяин, как всегда, не дал мне выговориться от души. – Нахор, хватит комедию тут ломать. Говори, что делать надо?

– Бижать от нее нельзя, сипирятаться не успеем, – пожал плечами Нахор. – Можно только через бурю пиробиваться. Бистро-бистро идти, бурю пироскочим. Медленно идти – совсем пилохо будет.

– Так чего ждем? – удивился Жомов. – А-ну все разом, бего-ом ма-арш!.. Андрюша, озвучь!

И Попов озвучил. Причем так, что песчаная буря задумалась, а стоит ли ей вообще дальше двигаться, или ну их всех на фиг. Еще начнут орать громче ее и испортят грозному природному явлению всю зловещую репутацию. Но буря отступать, не сразясь с новым неведомым противником, посчитала ниже своего песчаного достоинства и продолжила движение вперед. Даже ускорилась.

Мы тоже не дремали, хотя куда же дальше-то дремать! Гвардия под нашим чутким руководством тут же принялась загонять в повозки стариков, пожилых женщин и детей, вышвыривая оттуда всех, кто был в состоянии самостоятельно передвигаться с достаточно высокой скоростью. Мои соратники, спасая людей, и сами спешились, предоставив возможность более слабым забраться на верблюдов, и мы сместились в хвост колонны, чтобы страховать переселенцев, не давая кому бы то ни было отстать.

Мы закончили погрузку немощных и убогих в повозки к тому моменту, когда буря принялась швыряться в нас первыми пригоршнями песка. Сеня собрался уже приказать начать движение и, оглянувшись, чтобы проверить напоследок, не забыли ли кого-нибудь, вдруг застыл – с тыла на нас также надвигалось облако пыли!

– Нахор, твою персидскую мать в гестаповские застенки! – перекрывая нарастающий шум стихийного бедствия, изо всей силы завопил он и махнул рукой в сторону нового облака. – Это что такое? Еще одна буря?

– Ни-ет. Это люди, – тоном знатока ответил перс. – Миного людей. Наверное, амаликитяне. Тоже чирез бурю решили ид-ити.

– Твою мать! Только этого нам не хватало, – выругался мой Сеня, и в этот раз я с ним был абсолютно согласен. – А как, интересно, эти сволочи в тылу у нас оказались? – Рабинович махнул рукой. – А-а, ладно. С этим разбираться потом будем. Сейчас самое главное – это из бури уйти. Попов, кричи, чтобы мчались вперед!

Андрюша снова рявкнул и, поскольку в этот раз орать ему пришлось против ветра, то песка Попов наглотался изрядно. Правда, не зря – от его рыка сила ветра в направлении движения рванувшейся вперед колонны значительно ослабла. Впрочем, природная стихия тут же удвоила усилия и вернула назад утраченные позиции. Сторицей!

Людям было намного проще пробираться сквозь хлесткие струи песка, чем мне. Они-то могли укутаться в тряпье, закрыть глаза кусками материи и в нее же спрятать нос и рот, а у меня таких средств индивидуальной защиты не было. Правда, я парусил меньше, чем мои двуногие товарищи, но приятного в пути через бурю было мало. Точнее, вообще ничего не было! И минут через двадцать жуткого пути я понял, что не смогу дальше сдвинуться с места. Просто лягу, и пусть меня тут и похоронят.

Я уже почти лег, когда невесть откуда появился Сеня и, схватив меня на руки (отпусти, гад, я тебе не слюнявый кутенок!), засунул к себе под плащ. Стало легче дышать, но я тут же устыдился своей слабости и попытался вырваться. Не тут-то было! Рабинович, хоть и сам выдыхался, но тушу мою немаленькую держал крепко. Я все-таки вырвался и попытался идти, но сделать это оказалось совершенно невозможно – сопротивление воздуха было слишком сильно, а крошечные песчинки вдобавок рассекли до крови нос и кончики ушей. Я невольно завыл и замер, пытаясь спрятать голову. Мой хозяин тоже остановился. Впрочем, не он один. Стояла почти вся колонна.

– Го-о-оры-ы-ыныч! – завопил Рабинович во весь голос, наплевав на то, что весь рот тут же забьет песком. – Сделай, гад, что-нибудь. Море раздвинул, а в песчаной буре коридор проделать не в состоянии?

– Попробую, – пискнул Ахтармерз, высовываясь из соседней телеги. – Только песок больно по головам хлещет. Сосредоточиться мешает.

– Ты уж постарайся, змеюка бесподобная, – попросил его Рабинович. – Иначе все здесь останемся и твою недоделанную контрольную вывесят на школьной доске в память о без вести пропавшем двоечнике.

Ахтармерз кивнул средней головой и попросил нас переправить его в начало колонны. Совместными усилиями Жомова, Рабиновича и Иисуса – Нахор с Андрюшей окончательно выдохлись и вместе с остальными пешеходами пытались укрыться от бури под телегами – Горыныча в головную повозку доставили. И наш доблестный маг-недоучка, повелитель паранормальных стихий, укрытый плотным холстом от бури, завертелся на одном месте.