Книга Удивительная жизнь Эрнесто Че - Жан-Мишель Генассия

Я пишу и плачу, ведь ни ты, ни я не были готовы к внезапному расставанию, но такая уж у меня судьба.

Ты всегда говорил, что нельзя предавать себя и быть расчетливым в чувствах, повторял раз за разом, что человек не имеет права отказываться от счастья – пусть даже мимолетного. Мне очень грустно, но предательницей я себя не чувствую. Ты будешь счастлив моим счастьем, ведь правда?

Мы будем думать друг о друге каждый день нашей жизни, и ничто никогда не порвет эту связь.

Прощай, папа.

Вещей у них было немного, все уместилось в два чемодана. Диего поставил их в багажник и повез Рамона в посольство – ему нужно было урегулировать последние детали и выяснить, состоится ли в Москве встреча с высокопоставленными партийными бонзами. Хелена решила заскочить на квартиру и оставить там письмо, чтобы Людвик передал его Йозефу, когда будет в Каменице. Кроме того, она хотела забрать несколько книг.

– Я могу взять с собой еще один чемодан – с книгами? – спросила она.

– Конечно, в Буэнос-Айресе ты вряд ли найдешь что-нибудь на чешском. Встретимся в аэропорту. Если хочешь, за тобой заедет Диего.

– Не стоит. Я быстро управлюсь и поеду на автобусе. Попрощаюсь с Прагой.

Они не обратили внимания на черную машину, ехавшую за ними на некотором отдалении (все машины черные!). Диего высадил Рамона у посольства и довез Хелену до Академии музыки. Она вошла в дом, а черная машина припарковалась неподалеку.

В квартире было тихо. Людвик, очевидно, ушел очень рано, не убрав постель и не помыв посуду. Она поставила конверт на буфет и написала записку.

Людвик, дорогой мой!

Через три часа я улетаю в Аргентину. Боюсь, мы больше не увидимся. Мне запретят въезд в страну, что очень печально, но я не жалею о своем решении. Я всегда буду тебя помнить, ты останешься моим лучшим другом. Помоги Йозефу, утешь его. Он еще ничего не знает и будет потрясен. Не оставляй его, он любит тебя как сына. Скажи ему, что я счастлива. Я возьму несколько книг – надеюсь, ты без них обойдешься, – и оставлю себе ключ от квартиры, чтобы сохранить пусть крошечную, но надежду на встречу с вами.

Хелена достала из шкафа одежду и подошла к полкам, чтобы отобрать книги. Несколько минут она стояла, лаская взглядом спутников своей юности. Ей предстояло решить непредвиденную дилемму. Некоторые названия были подобны камешкам Мальчика-с-пальчик из сказки Перро. Авторитетные критики называют эти произведения «золотым фондом литературы», но стоит ли тащить их с собой? Все в чемодан не запихнешь, значит придется чем-то пожертвовать. Хелена колебалась между Джойсом и Хемингуэем, зажала под мышкой «Свет в августе» Фолкнера – с ним она ни за что не расстанется, начала приглядываться к другим томам, и тут зазвонил телефон. Хелена не хотела подходить, но звонок не умолкал, и она сняла трубку.

– Алло, Людвик, алло!

В голосе звонившей звучали истерические нотки, и в первый момент Хелена его не узнала.

– Это ты, Тереза?

– Да. Кто говорит?

– Хелена.

– Как хорошо, что я тебя застала! Боже, Хелена, твоего отца арестовали!

– Что ты такое говоришь?

– Сегодня утром, на рассвете, приехали и увезли.

– За что?

– Они ничего не сказали. Вели себя ужасно грубо. Взломали дверь, один из них ударил Йозефа по лицу, и у него пошла носом кровь.

– Но почему?

– Он протестовал, вышел из себя. С гэбистами так нельзя.

– Ты уверена, что это были люди из Службы госбезопасности?

– Мне ли их не знать!

– Что он сделал?

– Да ничего, совсем ничего. Йозеф много лет не участвует в политической жизни. Не знаю, что делать, куда кидаться. Я позвонила одному старому другу в министерство, но он еще не пришел на службу, вот и решила посоветоваться с Людвиком. Он дома?

– Когда я пришла, его уже не было. Не волнуйся, я сейчас же позвоню в редакцию, ничего страшного, должно быть, произошла ошибка или…

Хелена не договорила, ее охватил внезапный липкий страх, она нахмурилась и задышала тяжело и часто.

– С тобой все в порядке?

– Да, я дозвонюсь до Людвика и сразу свяжусь с тобой.

Хелена повесила трубку. Она боролась с подступавшим к горлу ужасом, отталкивала догадку, а в памяти всплывали слова, не раз повторенные Йозефом: «Совпадений не бывает. Не в этой стране…»

«Не может быть, – как заклинание, повторяла она себе. – Это никак не связано с…»

Хелена открыла записную книжку, но телефона редакции в ней не оказалось, тогда она взяла лежавшую на столе газету и набрала номер коммутатора «Руде право», молясь всем богам, чтобы Людвик оказался на месте. Через минуту телефонистка сообщила, что он на выезде и будет не раньше вечера. Сообщения Хелена решила не оставлять и повесила трубку. Рука у нее так дрожала, что она не сразу попала на рычаг.

В дверь позвонили.

Хелена кинулась открывать, уверенная, что это Людвик и сейчас все неприятности разом исчезнут, но на пороге стоял лейтенант Сурек. С ним был человек помоложе, тоже в форме. Сурек кивнул и вошел, не дожидаясь приглашения, второй полицейский встал у двери, заложив руки за спину.

Хелена на ватных ногах отступила к стене. Ей хотелось исчезнуть, испариться, слиться с обоями, она ждала удара или выстрела в упор, но ей почему-то совсем не было страшно. Сурек прошел в гостиную, обернулся, и на его лице появилась приглашающая улыбка.

– Садитесь, – тихо произнес он.

Хелена упала в кресло, лейтенант сел напротив и взглянул на часы.

– У нас мало времени, – мягко, дружеским тоном сказал он. – Мы не слишком хорошо знаем друг друга. В Каменице у нас не было возможности поговорить по душам. Обстоятельства не располагали. Вам известно, кто я? – (Хелена кивнула.) – Вот и хорошо. Я о вас тоже кое-что знаю. Сомнительные знакомства. Свойственный молодым дух индивидуализма. Мы собрали на вас целое досье. Тереза сообщила вам об аресте отца. Должен сказать, что дело серьезное. Даже очень серьезное.

– В чем он провинился?

– Его обвиняют в предательстве и шпионаже.

– Вы ошибаетесь! Он занят только своими пациентами.

– Удобное прикрытие.

– Чушь!

– Родные преступников всегда последними узнают об их прегрешениях. Но я не собираюсь обсуждать, виновен или невиновен ваш отец. Он признáется. Все признаются. Мы взяли его на заметку сразу после исчезновения Павла Цибульки. Вы были ребенком, но наверняка слышали о том, что тогда произошло. Ваш отец помог ему сбежать. Позднее он совершил и другие преступления. У нас есть свидетели. Его выведут на процесс и осудят. Непременно. Приговорят к смертной казни. Через повешение. Но могут засадить до конца дней в тюрьму или послать в трудовой лагерь. Жизнь там ох нелегкая…