Книга Удивительная жизнь Эрнесто Че - Жан-Мишель Генассия

Больше всего меня удивляет не мой столетний возраст, а то, что я дожил до 2010 года. Я чувствую себя старым, только когда оборачиваюсь назад. Ребенком я видел ужасы Первой мировой войны. Люди верили, что подобная бойня никогда не повторится. Я помню, как напугала мир русская революция, и никогда не забуду смертоносную «испанку», грипп, погубивший мою мать. Двадцатый век заставил человечество задуматься о своем предназначении: люди воевали, творили зло, но они же двигали вперед прогресс и совершали великие открытия. Я не стану перечислять бесконечный список эпохальных событий, назову одно, которое считаю главным: падение Стены. В тот день рухнула самая страшная из всех диктатур, когда-либо существовавших на земле, разлетелась в прах самая большая ложь в истории человечества. Наша сегодняшняя жизнь далека от совершенства, но мы свободны.

Не буду утверждать, что смотрю в будущее. Мои дни сочтены. Я могу пересчитать песчинки на дне песочных часов. Я последний представитель моего поколения, но это слабое утешение. Оглядываюсь назад, и мне кажется, что я иду по бесконечно длинной кладбищенской аллее. Закрываю глаза и вижу отца. Недавно я вдруг понял, что он никогда – ни разу! – не повысил на меня голос. Я думаю о тех, с кем сводила меня жизнь, о Вивиан и Нелли, Морисе и Мате, Сержане и Кармоне, Павле и Терезе. Когда я уйду, никто больше не вспомнит о них. Я сам себе напоминаю реликтовое животное…

А еще была Кристина… мы любили друг друга. Наверное, не так сильно и не так долго, как мне бы хотелось. Но она была главной женщиной моей жизни. От Кристины исходил свет, иначе не скажешь. Этот свет и сегодня согревает мне душу. Никто не имеет права судить Кристину, что бы она ни сделала. К черту судей, всех этих обывателей, которые осуждают человека, даже не зная его. На закате дней могу сказать одно: будь у меня второй шанс, я бы снова женился на Кристине, потому что знаю, что она меня любила. По-настоящему.

Сегодня чудесный день, дует теплый ветер, пражане распахнули окна.

Я столетний и очень везучий старик: меня окружают любимые люди. Хелена, трое ее детей и семеро внуков. Она правильно их воспитала. Моей дочери пришлось нелегко. Особенно после развода. Они с Людвиком расстались нехорошо – Хелена его выгнала, что меня не удивляет: у всех женщин нашей семьи был крутой характер. Хуже всех пришлось Антонину. Они так и не открыли мальчику, кто был его отцом, и я уважал их решение. Теперь, когда Людвика больше нет на свете, правду знаем только мы с Хеленой. Она никогда ничего не скажет Антонину, я тоже буду молчать. Мой внук очень похож на Эрнесто – манерой говорить, жестами, смехом и благородством души.

Антонину повезло – у него появился настоящий друг. С нами живет Мартин. Моему сыну скоро будет шестьдесят. Когда умерла Кристина, Мартина отпустили на похороны. Хелена ехать отказалась. Мартин не плакал, когда гроб Кристины опускали в землю, но он примирился с прошлым. Новый адвокат хорошо поработал, и мой сын вышел из тюрьмы. Теперь он живет со мной, водит по Праге французских туристов. Мы часто гуляем вдвоем по городу, и он расспрашивает меня о жизни семьи. Мартин нашел пергамент с генеалогическим древом, которое составил мой дед, и решил продолжить его дело.

Я сожалею только о том, что больше не могу танцевать. Несколько лет назад Антонин подарил мне плеер и полное собрание песен Гарделя. Встреча со старым другом стала для меня настоящим счастьем. Я все время слушаю «Возвращение»…

* * *

Чувствительному путешественнику, отправляющемуся в Алжир, я советую… пообедать в ресторане Падовани, своеобразном дансинге на сваях, на берегу моря, где жизнь всегда легка…

Альбер Камю[145]