Книга Хозяин морей. На краю земли - Патрик О'Брайан

— Зачем же удлинять баркас?

— Затем, чтобы в него поместились все. Когда мы везли вас на берег, он погрузился по планширь. Чтобы выйти в открытое море, баркас нужно удлинить.

— Работа большая?

— Думаю, на неделю.

— А вы не считаете, что американцы могут отобрать его у нас, когда работа будет закончена или даже раньше? Мне известно, что они сами намереваются отправиться на Хуахиву за китобойной шхуной, которая, не дай Бог, захватит оттуда их друзей.

— Такая мысль приходила мне в голову. Не думаю, чтобы они осмелились напасть на нас, прежде чем мы начнем работу. Если же мы поспешим, то сможем найти способ пресечь их планы. Главная моя забота — продовольствие, его должно хватить на продолжительное плавание, поскольку у меня нет навигационных инструментов. Что касается воды, то наших бочонков хватит недели на три, если экономить. Надеюсь, нам удастся собрать несколько сотен крепких кокосовых орехов, содержащих молоко. Вопрос, где найти пищу. Поскольку с рыбной ловлей у нас ничего не получилось — а я рассчитывал на вяленую рыбу, какую мы заготавливали на острове Хуан-Фернандес, — мне хотелось бы знать, не можете ли что-нибудь посоветовать? Может, заготовить сердцевину древовидных папоротников? Какие-то корни? Кору? Водоросли?

— Действительно, когда мы поднимались наверх, мы прошли мимо карликовых бататов, которые иначе называются диоскорея. Я вас позвал, но вы ушли далеко вперед, тяжело дышали и меня не услышали. Увы, растения эти здесь встречаются редко, так же как и сухопутные крабы, поэтому бы я порекомендовал в основном акулье мясо. Возможно, оно не очень вкусно, и внешний вид его непривлекателен, но, как у большинства хрящеперых, оно довольно здорово и питательно. Ловить акул легко, а верхние их боковые части я рекомендую резать на длинные тонкие полосы, затем сушить и коптить.

— Но, Стивен, — возразил Джек Обри, посмотрев на полузатонувший остов «Норфолка», — представьте себе, чем они, должно быть, питаются.

— Не будьте таким брезгливым, дорогой: все живое на земле со времен Адама в той или иной мере питается бессчетным количеством мертвых существ, так что и все морские рыбы в первой, второй или сотой степени являются пожирателями всех утонувших. В любом случае, — добавил доктор, видя брезгливое выражение на лице капитана, — акулы очень похожи на малиновок, они защищают свою территорию с таким же упорством, и если мы будем ловить акул в дальней части канала, то никто не сможет обвинять нас в антропофагии, даже самой косвенной.

— Ну что же, — отвечал Джек Обри. — Я и без того толстый. Покажите-ка мне ваши бататы.

Бататы росли на щебенчатой осыпи, спускавшейся с высшей точки острова; тропинка, которая вела на площадку, шла вдоль нижнего края спуска. Здесь Стивен показал карабкающиеся кверху стебли и характерный лист единственного деформированного клубня, который он обнаружил, перевернув несколько камней.

— Этим чахлым растениям здесь плохо живется. Им нужен не щебень, а толстый слой влажной почвы. Но если вы подниметесь вверх, то, вполне вероятно, сумеете отыскать родителей этих карликов — прекрасно прижившиеся, благополучно развивающиеся растения с крупными, мощными корнями, растущими в давно заполненном породами кратере вулкана, откуда как бы рассыпались эти карликовые растения. Я очень слаб и подожду вас здесь. Если вам доведется по пути увидеть каких-нибудь жуков, пожалуйста, заверните их аккуратно в носовой платок.

Стивен сел на землю и с бьющимся сердцем, испытывая то особенное ощущение счастья, которое не изменяло ему с детства, увидел, как водяной пастушок вышел на открытый участок почвы, вытянул бесполезное, хотя и нарядное крыло, почесался, зевнул и пошагал дальше, позволив доктору перевести дух.

Джек Обри стал подниматься выше по краю осыпи, время от времени подбирая с земли бататы, которые становились все меньше и уродливее — вроде того картофеля, который он выращивал у себя дома. Однако, помня о кратере и о тех огромных клубнях, которые видел в былые времена, — безвкусных огромных плодах земли, каждого из которых хватило бы для того, чтобы накормить экипаж шлюпки, — он продолжал карабкаться дальше. Вершина оказалась гораздо дальше, чем он предполагал, а недавний потоп превратил кратер в озеро, с несомненно огромными бататами, но только гниющими под десятифутовым слоем тухлой воды. Зато с этой высоты он смог дальше и шире видеть простор океана и, отдышавшись, принялся разглядывать самую западную оконечность рифа или цепь затопленных островов. Горизонт отошел дальше, и Джеку Обри было легче представить протяженность и ширину рифа. Действительно, банка была довольно опасная, к тому же в ней не было ни единого прохода. Опираясь на холодные расчеты, он прикинул шансы фрегата на то, чтобы обойти ее в ту грозную, штормовую ночь. По всему выходило, что шансы эти были один к трем, и к глазам капитана подступили слезы.

Он пришел к выводу, что группа атоллов, расположенных далеко к северу, представляла собой наиболее опасный участок. Разглядывая его невооруженным глазом, он заметил вдалеке еле различимую точку. Достав подзорную трубу, Джек Обри убедился, что это судно. Он лег на живот и, положив оптический прибор на камень, прикрыл голову курткой, чтобы окуляр не отсвечивал. Ему тотчас стало ясно, что это не «Сюрприз», однако он не меньше четверти часа тщательно настраивал оптику, чтобы окончательно убедиться, что это американская китобойная шхуна, идущая на юг.

Китобой находился на западном краю бесконечной банки. Если он намерен посетить остров, то ему придется огибать мель и затем идти курсом бейдевинд. И тогда через неделю китобой будет здесь, если, конечно, ветер не усилится. Запомнив все, что было нужно, Джек сбежал с осыпи вниз.

— Простите, Стивен, — обратился он к доктору. — Я должен бежать в лагерь. Нельзя терять ни минуты. Следуйте за мной, как можете.

— Мистер Лэмб, — отдышавшись, обратился к плотнику капитан. — На пару слов. — Оба прогуливались вдоль верхней границы прилива. — Я хочу, чтобы вы удлинили баркас на восемь футов, чтобы мы смогли добраться до Хуахивы и присоединиться к нашей команде, если только она находится там. Можете ли вы это сделать, хватит ли вам инструментов и материалов?

— О господи! Ну конечно же, сэр. Деревья для изготовления шпангоутов мы смогли бы срубить не дальше чем в полусотне ярдов от берега.

— А если использовать только наличный материал? Нельзя терять ни минуты!

— Пожалуй, смог бы, сэр. Правда, придется разобрать докторскую хижину.

— Доктор устроится в палатке. Но, прежде чем удлинить баркас, нам следует вооружиться. Из чего можно изготовить кортики и абордажные крючья без ущерба для вашей работы?

— Что касается кортиков, то тут сложно: мне нужно постоянно затачивать пилы, — после некоторого раздумья отвечал Лэмб. — А вот с абордажными крючьями дело обстоит проще, сэр, — продолжал он, уже с улыбкой. — Если бы потребовалось, я смог бы вооружить ими хоть армию мидян. В баркасе целый бочонок десятидюймовых костылей. А Генри Чоулс, решив, что я их забыл, кинул еще один. Ежели такой костыль расплющить, загнуть на наковальне, а потом закалить, получится вполне подходящее оружие. Конечно, это не будет тонкой работой лондонского оружейника, но если всадить в брюхо шесть дюймов, разница в том, чья это работа, сразу исчезнет.